Сегодня можно услышать даже от многих мусульман, что рабство — это что-то категорически неприемлемое в наше время. Ниже я попытаюсь вкратце обосновать, почему рабство во все времена неизбежно, а зачастую даже полезно.
В первую очередь нужно понимать, что исторически феномен рабства не был гомогенным в разных мировых культурах, и его следует рассматривать в разных аспектах.
1. Первый аспект — это причина становления человека рабом. Рабы могут быть захвачены на войне, могут иметь такой статус с рождения, могут быть обращены в рабство за долги или в наказание за совершенные преступления или даже продать в рабство самих себя или своих детей. В Исламе допускается только военное и наследственное рабство в случае, если ребенок рожден в семье рабов-немусульман, а не от хозяина-мусульманина.
Человечество вело войны и будет вести их до самого Судного Дня, что неизбежно приводит к появлению пленных. В мальтузианском обществе максимальная численность населения ограничивалась количеством производимой еды, и основной причиной войн была постоянная нехватка пахотных земель и пастбищ. По этой причине истребление побежденных было обычным делом — их было нечем кормить; в лучшем случае жизнь сохраняли только молодым девушкам, делая их своими наложницами. Иной вариант — сгоняли побежденный народ с плодородных земель, обрекая их на голодную смерть. Так, в доиндустриальном обществе рабство было на деле гуманной альтернативой геноциду.
В наши дни продовольственный вопрос не стоит настолько остро, и казнь пленных является крайне нежелательной. В том случае, если противник узнает о таких казнях, то он начнет сражаться до последнего вдоха, чтобы не попасть в плен, что сильно затруднит одержание над ними победы. К тому же, он начнет поступать с захваченными в плен аналогичным образом. Разумеется, просто отпустить захваченного врага было бы совершенно неразумно, так как тот вернется на свою родину и продолжит сражаться против нас. Иногда захваченных врагов можно либо обменивать на собственных пленных, либо просить за них выкуп, однако если эти варианты не актуальны, то остается только два варианта: обращение их в рабство или содержание их в концлагерях. Оба случая связаны с лишением свободы и принуждением к труду, и нет смысла отделять современное понятие военного плена от рабства.
Надо понимать, что несмотря на все международные конвенции, что в условиях концлагерей большинство пленных либо умирают, либо оказываются на грани смерти. Яркий тому пример — это обращение с советскими военнопленными во время Второй мировой. Немецкое правительство просто не рассчитывало на то, что война затянется, и ему придется содержать миллионы человек на протяжении нескольких лет. В итоге, если даже евреи в концлагерях имели пайку и крышу над головой, то пленных советских солдат часто содержали в огороженных колючей проволокой полях, где они рыли себе на ночь норы и поедали траву, кору с деревьев и трупы товарищей.
2. Второй аспект рабства — это условия жизни рабов, которые следует разделить на плантационные и домашние. В первом случае рабов отделены от свободных людей и пребывают в условиях большой скученности и плохого содержания, принужденные к наиболее тяжелому либо вовсе бесполезному труду. Такая форма рабства является нежелательной еще и потому, что это затрудняет интеграцию рабов в общество, часто становясь причиной бунтов. Примеров тому — множество, начиная с восстания Спартака в Римской империи до революции на Гаити, в ходе которой чернокожие рабы истребили все белое население. Практика плантационного рабства существовала и в исламском мире, которая всегда приводила к печальным последствиям вроде восстания зинджей в южном Ираке во времена Аббасидского халифата или геноцида арабов в 1964 году в Занзибаре. По своей схожести в плане условий и сопутствующих проблем концлагеря можно вполне вполне уравнять с плантационным рабством.
Альтернативой такой практике является домашнее рабство, при котором рабы живут в домах своих хозяев и выполняют обычную бытовую работу. Так, живя в окружении преимущественно свободных людей, они могут наилучшим образом интегрироваться в мусульманское общество и, будучи отделенными друг от друга, не смогут договориться о бунте. Для семей, отдавших своих мужчин на войну, рабы выступают в качестве поддержки и компенсации за понесенные трудности. Отношения между рабом и господином в таких условиях могут даже перерасти в дружбу и, наконец, принятие рабом Ислама и его освобождение.
3. Третий важный аспект — это правовое положение рабов. Оно может варьироваться от «говорящего скота», как в раннем римском праве, до вполне цивильных условий. В древнем Риме раб был исключительно объектом, а не субъектом права: его могли убить, покалечить, забрать у него детей и тому подобное. Впрочем, это стоит рассматривать в контексте древнеримского общества, где личными правами обладал только глава рода, а все его обычные представители находились в полной его власти. Таким образом, 99% римского общества были в каком-то смысле рабами. Аналогичное вещное отношение к рабам было характерно как для европейских колоний, так и для позднего крепостного права в России.
4. Четвертый аспект — это условия освобождения рабов и интеграция их в общество. Освобождаемый раб должен иметь какую-либо профессию и средства производства, чтобы добывать в будущем средства к существованию. Неудачный пример массового освобождения — отмена рабства в США, когда люди получали свободу без земли и были вынуждены работать на своих бывших хозяев, но уже самостоятельно занимаясь поиском пропитания, жилья и защитой своих прав. Отчасти аналогична ситуация с отменой крепостного права в России, где земельные наделы крестьян были сильно урезаны, что вкупе с наложенными на них платежами привело к их крайне плачевному положению — даже худшему, чем до отмены крепостничества, и в отдаленной перспективе — к большевистской революции. По сути, обе эти страны до сих пор улаживают последствия неудачно отмененного рабства, что доказывает нам, почему не следует делать это одномоментно и необдуманно.
