В 2012 году было опубликовано исследование под названием «Депрессия как болезнь современности: объяснения растущей заболеваемости». Результаты этого исследования, вопреки ожиданиям, оказались весьма тревожными, и заставили авторов признать, что в традиционных и религиозных обществах дела обстоят значительно лучше, чем в модернизированных системах.
В своем анализе я проверю достоверность данного исследования, учитывая деликатность темы, которая могла повлиять на ошибки в предыдущих результатах. Также я проиллюстрирую заметный рост депрессии в современных и модернизирующихся обществах и, в заключение, хочу обсудить итоги исследования и то, как они противоречат желаниям стремящихся к модернизации общества.
Автором работы является доктор Брэндон Хидака из Канзасского университета, который сначала рассматривает уже существующую информацию по данной теме, а затем предоставляет свои собственные исследования и выводы. Выяснилось, что в более ранних исследованиях, проведенных за десять или более лет, часто занижались показатели заболеваемости депрессией из-за постоянно меняющегося представления об этом психическом заболевании.
«Систематическое эпидемиологическое изучение депрессии началось в XX веке. К сожалению, они затрудняются в связи с измерением клинических популяций (а не выборочных совокупностей), погрешностями ретроспективных исследований и противоречивыми результатами лонгитюдных обследований. Было предположено, что это отражает социальную тенденцию рассматривать эмоциональные проблемы как психиатрические состояния, поддающиеся лечению, а не просто как часть обычных жизненных перипетий».
Причинами очевидного роста случаев заболеваемости депрессией часто называют неправильную классификацию депрессии как заболевания, а также изменения в диагностических критериях. Однако доктора Хидака отвергает это утверждение в своем анализе, поскольку «оцениваются только показатели депрессии, определяемые в настоящее время симптоматически». Даже сей день большинство случаев диагностирования депрессии основываются на подтверждении распространенности симптоматического поведения, поэтому, несмотря на десятилетнюю давность, данное исследование соответствует последним тенденциям. Другие расхождения в предыдущих работах также были признаны ошибочными, поскольку случаи — или их отсутствие — были указаны неточно, и исследователи «объясняют это расхождение методологическими изменениями, проведенными для уменьшения числа ложноположительных результатов».
Для того, чтобы устранить вышеупомянутые ошибки, доктор Хидака выбрал лонгитюдные исследования, чтобы избежать «ошибок памяти». События среди населения США и Швеции, особенно среди молодежи, выявили явный рост числа зарегистрированных случаев депрессии. Ученые сделали следующее заключение: «В заключение следует отметить, что имеющиеся данные свидетельствуют, что мы, возможно, действительно находимся в эпидемии депрессии».
Связь между современностью и депрессией
Доктор Хидака допускает, что первыми признаками начинающейся депрессии являются расстройства настроения и одиночество, часто связанные со злоупотреблением наркотиков и алкоголя, которые стали отличительной чертой современного общества. В исследовании подчеркивалось, что распространенность депрессии возрастает из-за коморбидности (коморбидность — состояние, при котором у пациента имеется два или более хронических заболевания, патогенетически связанных между собой, возникающих одновременно. — прим. пер.), поскольку аффективные расстройства обычно проявляются в самом начале депрессии. Образ жизни молодежи, включающий употребление наркотиков и алкоголя, существенно влияет на предрасположенность человека к развитию депрессии.
Чтобы лучше проиллюстрировать эту связь, были собраны и представлены данные, соотносящие пожизненный риск развития аффективных расстройств (начальный признак депрессии) с ВВП — количественным показателем, часто используемым для оценки модернизации общества (Rethinking Islam and the West, 99). Тенденции продемонстрировали статистически значимую корреляцию, свидетельствующую о том, что с ростом ВВП общества увеличивается риск возникновения аффективных расстройств у его жителей в течение всей жизни.
Страны, которые исторически были сторонниками модернизации, оказались в затруднительной ситуации. Их население наиболее подвержено депрессии и аффективным расстройствам. Интересно, что авторы исследования отметили Японию как исключение, поскольку она «демонстрирует относительно низкую степень неравенства для современного капиталистического общества» из-за «культурного акцента на коллективизме в противовес индивидуализму». Исследование предполагает, что чрезмерное внимание к экономическому и финансовому развитию, будь то на индивидуальном или общественном уровне, приводит к более частым случаям депрессии. Осознание этого может быть полезным для читателя, поскольку в данном контексте капитализм и коммунизм могут быть не такими контрастными, как принято считать, несмотря на то, что они считаются двумя якобы отличающимися экономическими идеологиями.
Таким образом, взаимосвязь между депрессией и современностью позволяет предположить, что в традиционных обществах распространенность депрессии заметно ниже. В качестве примера можно привести основные сообщества охотников-собирателей, «развивающиеся» страны и такие известные группы, как амиши. Сведения также показывают, что по мере того, как традиционно ориентированные общества подвергались воздействию модернизма, уровень депрессии, самоубийств и ожирения в них стремительно возрастал. Например, когда коренные приполярные народы подверглись быстрой модернизации, «в течение десятилетия наблюдалась распространенная заболеваемость диабетом, а число самоубийств увеличилось втрое». Аналогичным образом, переход народа Ик в Уганде от охотничье-собирательного образа жизни к относительно современным методам ведения сельского хозяйства, как сообщается, привел к усилению чувства депрессии в их сообществе.
Индексирование модернизации по показателям различных факторов показывает, что «степень модернизации <…> коррелирует с более высокой распространенностью депрессии дозозависимым образом»; и что «принятие американского образа жизни, по-видимому, объясняет более высокие показатели депрессии у американцев мексиканского происхождения, родившихся в США, по сравнению с мексиканскими иммигрантами».
«Поскольку в последние десятилетия в мегаполисах Китая происходила быстрая культурная трансформация, риск заболеть депрессией, по-видимому, тоже резко возрос: в ретроспективном исследовании китайцы, родившиеся после 1966 года, в 22,4 раза чаще страдали от депрессивного эпизода в течение жизни по сравнению с теми, кто родился раньше 1937 года (Lee et al., 2007). В развитых странах городские жители чаще страдают психическими расстройствами, в частности расстройствами настроения и тревожными расстройствами, по сравнению с сельскими жителями (ш). В британских, более традиционных семьях как, например, в тех, где посещают церковь, уровень депрессии ниже (Brown and Prudo, 1981). В ходе исследования распространенности аффективных расстройств среди амишей — общины, сохраняющей традиционную аграрную культуру, отличающуюся единством и социальной связанностью, — было установлено, что распространенность БДР равна распространенности биполярного расстройства — около 1% (Egeland and Hostetter, 1983). Приведенные выше данные свидетельствуют о том, что распространенность и риск развития депрессии связаны с общими аспектами модернизации».
Исследователи выделяют 5 основных компонентов современности, способствующие росту уровня заболеваемости депрессией:
- Ожирение.
- Диета.
- Физическая активность.
- Свет и сон.
- Социальная среда.
Интересно отметить, что, несмотря на полученные результаты, авторы, похоже, не могут полностью отойти от натуралистического мировоззрения, предлагая каждое объяснение и анализ в рамках не трансцендентного подхода.
Имущественное неравенство также было признано еще одним влияющим фактором, что опять же можно отнести к производному экономических и социальных основ, порожденных современностью.
«В модернизированных странах неравенство растет, а в неравных обществах, как правило, общий уровень здоровья ниже, а уровень социального недоверия, конкуренции и беспокойства о статусе — выше».
Выводы
Ниже приведены некоторые примечательные цитаты из заключения исследования:
«Тенденция к изоляции вызывает тревогу, поскольку одиночество, по-видимому, распространяется через социальные сети как заразный процесс с положительной обратной связью, в котором люди с меньшим количеством друзей со временем становятся все более изолированными и одинокими».
Как уже говорилось ранее, Япония, похоже, спаслась от стремительного роста депрессии благодаря сохранению общинных ценностей, чего не удалось сделать западным обществам. Атомизация, вызванная материальными удобствами и разочарованием в высших ценностях, приводит к усилению депрессивного цикла, поскольку люди ищут все больше комфорта, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту.
«Следует также рассмотреть возможность секуляризации современного населения, поскольку религиозная активность имеет связь с более низким риском депрессии и большей социальной поддержкой».
В поисках взаимосвязи между снижением уровня депрессии и общественными ценностями доктор Хидака привел данные отдельного исследования. Религиозные ценности оказались постоянным отклонением от нормы, и в исследовании, на которое он ссылался, приводится точная цитата:
«Учения Фрейда и других ученых начала XX века о невротическом влиянии религии оказали огромное влияние на эту область, сведя на нет вполне благоприятное отношение к религии, которого придерживались психиатры XIX века».
Религиозные ценности демонстрируют устойчивость к общественному развитию, сохраняя свою значимость, в то время, как современность утверждается, но при этом лишает общество любых трансцендентных ценностей, не оставляя возможности для спасения.
«Технологии могут способствовать повышению риска депрессии различными способами. Использование интернета коррелирует с меньшим количеством семейного общения, меньшим кругом общения, более выраженными депрессивными симптомами и большим чувством одиночества».
«В заключение следует отметить, что современная социальная среда стала более конкурентной, несправедливой и одинокой. Это ухудшение социальной сплоченности среди современного индустриального населения может быть центральным компонентом растущего уровня депрессии».
На это обращает внимание и Мустафа Бадави в своей книге:
«Беспорядочное общество, не имеющее никаких высших принципов, кроме четкой цели удовлетворить физические аппетиты как можно большего количества своих представителей, не может контролировать девиантные наклонности. У него нет другого выхода, кроме как узаконить их. Кризисы личности — продукт современного мира. В традиционной среде, где каждый знает свои права и обязанности, где роли четко определены и где представление о загробной жизни все еще имеет определенное влияние, такие кризисы никогда не возникнут». (Человек и Вселенная, 77)
«Обострение конкуренции, неравенство и одиночество — главные факторы современной западной социальной среды, на которые возлагают вину за рост уровня психопатологии, включая депрессию».
Этот вывод возвращает нас к начальной точке, подчеркивая, что современное общество отдаляет и заменяет религиозные ценности в общественной жизни агрессивными мерами в области экономики и социального обеспечения, что ведет к деструкции общественного настроения. Несмотря на это, тесно сплоченные общества как, например, в среде мусульман, по-прежнему превосходят остальных благодаря постоянному акценту на поддержании семейных уз, посещении мечетей и помощи нуждающимся. Об этом свидетельствуют данные о количестве самоубийств среди различных религиозных групп. Читатель должен обратить внимание на ценности группы с самым высоким показателем.
«Другими словами, современный человек, возможно, был бы гораздо устойчивее к жизненным тяготам, если бы он был в хорошей физической форме, отдохнувшим, не страдал от хронических заболеваний и финансового стресса, был окружен семьей и близкими друзьями, а также гордился за свою значимую работу».
«Большое количество денег не ведет к большему счастью. Обращаясь к таким эволюционным тенденциям, как стремление к энергетически насыщенным продуктам питания и борьба за статус, силы экономики и маркетинга создали в современном обществе среду, которая возносит на пьедестал потребление в ущерб благосостоянию. По сути, человечество притащило тела с долгой человеческой историей в перекормленную, истощенную, малоподвижную, испытывающую дефицит солнечного света, не высыпающуюся, конкурентную, не равноправную и социально изолированную среду с ужасными последствиями. Надеюсь, эта теоретическая база поможет в понимании, профилактике и лечении депрессии и других болезней современности на клиническом и популяционном уровне».
Ни одна цитата не охватывает всей полноты изложенного здесь, а также выводов данного исследования, кроме заслуживающего внимания анализа Ахмада Килинга в его книге «Переосмысление Ислама и запада»:
«Современный человек попал в ловушку системы, которая терпит крах. Не в силах увидеть за стенами, которые лишают его свободы, он лелеет тщетную надежду, что каким-то образом все возрастающие в числе кризисы будут решены с помощью той самой науки и технологии, которые в первую очередь являются причинами разрушения».
Примечания:
- Hidaka B. H. (2012). Depression as a disease of modernity: explanations for increasing prevalence. Journal of affective disorders, 140(3), 205–214. https://doi.org/10.1016/j.jad.2011.12.036
- Religion and Mental Health: Evidence for an Association, tandfonline.com/doi/abs/10.1080/09540260124661. Accessed: July 18, 2023.
- Al-Badawi, M. (1999). Man and the Universe. Claritas Books.
- Keeler, A. P. (2019). Rethinking Islam & the West: A New Narrative for the Age of Crises. Equilibra Press.
Источник: muslimskeptic.com
