Вопрос морали и этики – один из самых сложных вопросов, он касается как человеческой природы, так и вопросов шариата. Совсем недавно мой друг поднял на Фейсбуке вопрос, обязательно ли действия Аллаха должны быть моральны. Он отстаивал ашаритскую позицию, которая в целом выражается в мнении, что шариат указывает, что морально, а что нет (что хорошо, а что нет). А человеческий разум в отрыве от шариата не в состоянии самостоятельно прийти к этому. Абстрагировавшись от каламической стороны этого вопроса, начнём с определения, что люди обычно понимают под моралью и этикой, и какие виды морали вообще существуют.
В наиболее общем виде можно выделить две интерпретации морали – утилитарное и категоричное понимание. Остановимся на этом подробней.
Утилитарная[1] мораль подразумевает, что моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью. Под полезностью поступка подразумевается количественное удовольствие или счастье, полученное всеми затрагиваемыми сторонами за время действия последствий поступка. Утилитаризм относится к консеквенциальной[2] группе этических теорий, так как судит поступок не сам по себе, а по его результатам.
В основе утилитаризма лежат гедонизм или эвдемонизм — ценностные (аксиологические) учения, согласно которым высшей ценностью является удовольствие или счастье. Строгое определение удовольствия счастья на данный момент остаётся проблемой, как и количественное их выражение. Проблемным остаётся и вопрос, являются ли эти понятия тождественными. Современные западные утилитаристы, как правило, отождествляют их.
Утилитаризм утверждает, что каждый человек должен стремиться поступать так, чтобы максимизировать удовольствие/счастье всех существ, которые способны его испытывать. Будучи направлением консеквенциализма, утилитаризм оценивает нравственность любого поступка исключительно по его последствиям, то есть по тому, приносит он кому-либо удовольствие или страдание. Цель оправдывает средства, и никакие средства нельзя оценивать как безнравственные, если они приводят к нравственной цели. Утилитаризм не делит людей в целом на нравственных и безнравственных, он лишь отмечает, что некоторые их действия могут приводить к нравственным или безнравственным последствиям.
На первый взгляд, такая мораль кажется понятной и привлекательной, но у неё есть ряд серьёзных проблем, которые мы обозначили выше, а теперь приведём несколько примеров. Начнём с того, что невозможно всех людей сделать одинаково счастливыми (по крайней мере, до сих пор этого никому не удавалось), значит, согласно утилитарной морали, нужно пытаться сделать счастливыми большинство людей, а средства, ведущие к этому являются, моральными и этичными.
И здесь кроется главная опасность, так как в рамках такой логики можно дозволить, например, рабство, оправдав это тем, что оно полезно большинству, а значит, продолжив логическую цепочку, можно такой моралью оправдать даже геноцид меньшинств, как, например, в нацистской Германии, или классовый террор, как в советской России, когда уничтожались «буржуазные пережитки общества». То есть подобная мораль открывает очень опасные «ворота», так как оправдывает фактически любое насилие.
Противостоит такому пониманию морали деонтологическая или категоричная этика. При вынесении оценки совершённому действию деонтология руководствуется его соответствием или несоответствием определённым правилам. Иногда её называют этикой долга (или долженствования) либо этической системой, основанной на правилах поведения, поскольку именно они лежат в основе понятия долга. Суть деонтологической этики заключается в том, что действие важнее, чем последствия, и в этом её главное отличие от этики утилитарной. Отдельными ответвлениями выступают врачебная деонтология, смыкающаяся с понятием медицинской этики и биоэтики, и юридическая деонтология (этика). Одним из самых ярких примеров такого понимания морали является категори́ческий императи́в Иммануила Канта.
По Канту, благодаря наличию воли человек может совершать поступки, исходя из своих принципов. Если человек устанавливает для себя принцип, зависящий от какого-либо объекта желания, то такой принцип не может стать моральным законом, поскольку достижение такого объекта всегда зависит от эмпирических условий. Понятие счастья – личного или общего – всегда зависит от условий опыта. Только безусловный принцип, то есть принцип, не зависящий от всякого объекта желания, может иметь силу подлинного морального закона.
Кант приводит следующий пример.
Вас просит спрятать у себя в доме ваш друг, вы впускаете его, следом в дверь начинает ломиться мрачный человек с топором с вопросом, здесь ли ваш друг. Как вы поступите? Солжёте незнакомцу, что вашего друга здесь нет, или скажете правду? По Канту этично будет сказать правду, так как ложь аморальна сама по себе, вне зависимости от целей, или, проще говоря, цель не оправдывает средства. Он вывел специальное правило: если моральный принцип применим ко всем людям, тогда он становится по настоящему этичным, то есть все люди могут быть честными, свободными, живыми, обладать имуществом и потомством. Поэтому поступать так, лишая человека этих возможностей, аморально. На основании именно этих принципов были выработаны известные нам «права человека».
Но в чём недостаток такой красивой, последовательной, на первый взгляд, моральной системы?
Во-первых, подобных универсальных моральных принципов можно выработать очень небольшое количество.
Во-вторых, как мы обоснуем, что такая моральная система лучше утилитарной? Если мы скажем, что она более полезна для людей, то тогда мы начинаем руководствоваться принципами утилитарной морали и ставить во главу угла цели, а ведь именно от этого пыталась уйти мораль категоричная.
В-третьих, Кант пытался выработать мораль с более гуманными принципами, но как быть с теми, кто нарушает эти принципы? Не открывает ли это также ворота для оправдания насилия? Современный мир хорошо показывает нам, что «права человека» превратились в инструмент легитимизации насилия в адрес непокорных в руках сильных мира сего.
Также стоит упомянуть вопрос, что есть закон (в правовом смысле), так как он тоже близко связан с нашей темой.
Здесь тоже можно выделить две модели права.
Первая модель – это позитивное право или легитимное право (от лат. lex – закон). В такой модели право трактуется как совокупность нормативных правовых актов государства и легитимизируется волей государства, суверена (монарха), посредством которых регулируется жизнь субъектов права на некой территории, и которые являются регуляторами общественных отношений и поддерживаются силой государственного принуждения. С одной стороны, такая система проста для понимания, с другой стороны, при таком подходе правовым будет любой закон, принятый государством, в том числе, например, законы нацистской Германии. То есть в данной системе законы не опираются на мораль и могут быть аморальными.
Вторая модель называется естественным правом, она признает наличие у человека ряда неотъемлемых прав, которые принадлежат ему, исходя из самого факта его принадлежности к человеческому роду. То есть данная модель пытается опираться на определённую мораль в легитимизации законов помимо власти государства. И здесь мы опять сталкиваемся с двойственностью: с одной стороны, данная модель пытается не расходиться с моралью, с другой стороны, она гораздо менее конкретная, чем первая, так как само понятие морали очень противоречиво и многогранно, о чём мы и писали выше.
Я привёл всё вышенаписанное для того, чтобы подвести к одной ключевой мысли – человеческий разум не в состоянии выработать универсальную систему морали и систему права, которые решали бы, что хорошо, а что плохо. Следовательно, нам необходимо обратиться к универсальному и абсолютному источнику, то есть к божественному откровению – шариату. На этом и строится позиция ашаритов по данному вопросу, согласно которой источником понимания добра и зла является именно шариат, а не человеческий разум.
Безусловно, это не означает, что разум бесполезен, так как сама аргументация в этой статье была выстроена с использованием рациональных доказательств, но он вторичен. Как правило, мы видим применение разума в определении хорошего/этичного или плохого/аморального в фикхе – это истихсан и истислах, но эти методы вторичны по отношению к шариатским текстам.
Суммируя вышесказанное, мы можем сказать, что, несмотря на то, что ашаритское понимание морального в корне отличается от перечисленных моделей, так как они подразумевают, что человек сам определяет, что этично, а что нет (правда, руководствуясь разными принципами), всё же черты этих моделей мы можем встретить в суннитском фикхе. Это истихсан и истислах как пример унитарного понимания морали, сюда же можно отнести «цели шариата» – макасид аш-шарй’а. Опора же на прямой шариатский текст – Коран и Сунна – ближе по своей сути к категоричной морали.
Я надеюсь, что данная статья была полезна для читателей, и тауфик только от Аллаха, Тааля.
[1] Утилитари́зм (от лат. utilis — полезный) — направление в этике (этическая теория), согласно которому моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью. Под полезностью поступка подразумевается интегральное удовольствие или счастье, полученное всеми затрагиваемыми сторонами за время действия последствий поступка. Утилитаризм относится к консеквенциальной группе этических теорий, так как судит поступок не сам по себе, а по его результатам.
[2] Консеквенциализм (от консеквент, лат. consequens — «следствие, вывод, результат») — группа моральных теорий, где критерием нравственной оценки является результат (консеквент) поведения. Таким образом, с точки зрения консеквенциалистов, морально пра́вым является такое действие или бездействие, которое даёт хорошие результаты или последствия (включая те последствия, которые возникли в ходе достижения этих результатов).
