Постправда как реальность

Постправда – слово, которое всё чаще можно встретить в современном информационном пространстве, сам термин возник совсем недавно, его происхождение приписывают блогеру Дэвиду Робертсу, который использовал его в 2010 году в своей колонке для одного интернет-издания, а уже в 2016 году этот термин стал словом года по версии Оксфордского словаря, там же дается определение новому слову: «Постправда — обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми при формировании общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям». В политической культуре под постправдой понимается дискурс, который в основном формируется через обращение к эмоциям и личным убеждениям аудитории (при этом подробности политической реальности остаются без внимания), повторение одной и той же аргументации и упорное игнорирование объективных фактов, противоречащих заданной концепции. Столь популярной стратегию постправды в наше время делает то, что раздробленность источников новостей создаёт ситуацию, в которой ложь, сплетни и слухи распространяются с необычайной скоростью, а отделить правду от лжи становится тяжело даже специалисту. Ложь, которую целенаправленно распространяют в интернете через сеть пользователей, может очень быстро подменять правду. Поэтому, несмотря на то, что ложь всегда использовалась в продвижении политических (и не только) интересов, именно изменившаяся коммуникативная среда общества (интернет, социальные сети) делает постправду новым феноменом и новой вехой в искусстве пропаганды. У министра пропаганды СС Геббельса есть цитата о том, что нацизм и большевизм возможны, только когда в каждом доме стоит радиоприёмник. Проведя аналогию, можно сказать, что постправда стала возможной благодаря тому, что практически у каждого есть смартфон, в котором он проводит большую часть своего времени.

Как пример постправды можно привести недавние приграничные события между Чечнёй и Дагестаном в Кизлярском районе, когда поводом для конфликта послужило перемещение чеченской стороной знака о границе с Чеченской республики на несколько метров. Опустив последующие события офлайн, я хотел бы обратить внимание на то, как в дальнейшем развивались события в интернете, а именно на крупнейших местных ресурсах в соцсетях. Там стали появляться посты, что чеченские власти собираются присвоить весь Кизлярский район, в разгорающийся конфликт был вовлечён известный дагестанский спортсмен (чьё имя я не буду называть), который опубликовал пост на своей страничке в соцсетях, где призывал к братству и советовал не поддаваться на провокации, однако в дальнейшем многие паблики стали публиковать информацию о том, что этот спортсмен поддерживает чеченскую сторону, и он за передачу Кизляра, что породило новую волну хайпа. Несмотря на то, что недостоверность данных вбросов было легко проверить, огромные массы людей не стали утруждать себя проверкой информации и приняли всё за чистую монету.

Игнорируя доказательства, эти ресурсы манипулировали эмоциями людей, что показывает, как эмоции могут «крыть» факты.

С другой стороны, к понятию постправды можно подойти философски – как к концепту, привносящему в общественную жизнь идею, что наши обсуждения политики и мира в целом не касаются вопросов истины и лжи — они сводятся к тому, при каких условиях человек решает, что истинно, а что ложно. Самое интересное в этой ситуации – то, что вы это признаёте и боретесь за условия, при которых определяется истинность и ложность предмета, а понятие объективной истины или лжи нивелируется.

Например, Платон считал, что определять, что истинно, а что ложно, могут только конкретные люди, которые получили соответствующее образование и разбираются в абстрактных формах знания, универсальных в применении. Он предполагал, что математика, физика, астрономия и музыка — это универсальные формы понимания мира, которые не зависят от конкретных материальных условий.

Остальные люди должны знать только то, что соответствует их образу жизни и опыту, и в этих знаниях они должны быть уверены. Им следует рассказывать о вещах, которые позволят им спокойно жить, как раньше, чтобы они могли просто верить в то, что им говорят. В этом Платон видел формулу стабильного общества, и это тоже разновидность идеи постправды.

Применительно к Исламу такая концепция видится недопустимой, так как Ислам, с одной стороны, дозволяет ложь лишь в исключительных случаях, с другой стороны, содержит в себе идею об абсолютной истине. Однако не стоит забывать, что реальность постправды касается и нас, мусульман, а одним из малых признаков Судного дня является повсеместное распространение лжи, обмана и исчезновение доверия между людьми, поэтому постправда – это явление, не только характеризующее нашу реальность, но и знаменующее приближение конца времён.

Похожие материалы