Мысль о написании данной статьи возникла у меня после того, как я несколько раз посетил дискуссионный клуб, где собиралась городская интеллигенция. Для меня как для верующего человека было несколько шокирующим увидеть такое количество людей, открыто заявляющих о своём куфре, позиционирующих себя как атеистов, и это в республике, где официально 97% населения считают себя мусульманами. Видимо, оставшиеся 3 % собрались в этом клубе.
Особенно бросалось в глаза то, что наиболее ярыми безбожниками были те, кому сейчас за 40 и около 50, то есть люди, рождённые в конце 60-70-х. Причём это люди, родившиеся и выросшие уже в городе, чьи родители уже были горожанами. Так у меня родилась идея написать о смене поколений и о поколении «потерянном».
Если продолжить описание этого типажа, то это люди, чьи взросление и юность пришлись на 80-е – конец Советского Союза, и надо сказать, что к концу своего существования советской власти удалось очень неплохо ассимилировать горцев, особенно тех, кто жил в городах, можно даже сказать, что в городах были созданы все условия для ассимиляции. Например, большинство населения составляли русские, а не местные жители, все образовательные центры находились в городах, и молодые люди в сёлах, желавшие получить высшее образование, вынуждены были покидать родительский дом и на 5-6 лет оставаться наедине с атеистической советской системой образования и обществом.
Естественно, такое «сожительство» не могло не оставить след на вере (иман) человека. И уже ко второму поколению (те самые рождённые в городах в 60-70-х) мы получаем стандартного советского человека или «совка», ничем не отличающегося от такого же «совка» в Москве, Киеве или другой части необъятной страны, занимавшей когда-то 1/6 части суши; лишённого всех признаков своего этноса, который когда-то гордо несли его предки. Он не исповедует их религию, не говорит на их языке, не мыслит себя носителем этой идентичности, более того, он даже начинает терять антропологические признаки своего народа, так как именно среди этого поколения наиболее велико число браков с представителями не кавказских этносов. Единственное, что ещё может говорить о его дагестанском происхождении – это исламское имя, которое дали ему родители, но его дети (особенно если супруг будет русским по национальности) потеряют и этот последний символ, и ассимиляция придёт к своему логичному завершению.
Киргизский писатель Чингиз Айтматов в своем романе «Буранный полустанок» описывает, как в ходе страшной пытки был создан раб – манкурт, полностью потерявший память о прошлой жизни, о том, кто он и откуда, а вместе с этим и волю к борьбе. Слово «манкурт» стало нарицательным и в переносном смысле употребляется для обозначения человека, потерявшего связь со своими историческими, национальными корнями, забывшего о своём родстве.
Большевики нарекли своё восстание борьбой за освобождение угнетённых масс, однако вместо освобождения они создали ещё более тоталитарное государство, чем предыдущее, по сути государство-лагерь, в котором все люди становились рабами системы. Для такой жизни и выводился новый советский человек, лишённый всего, что когда-то делало его другим и что могло помешать ему безропотно подчиняться новой системе – например, исторической памяти. Для этого создавалась новая история с новыми героями, так имам Шамиль успел несколько раз сменить реноме[1] в зависимости от конъюнктуры[2] – от реакциониста и английского интервента[3] до борца с царизмом и народного освободителя.
Для этого же человек лишался частной собственности, так как это ценность, за которую человек готов бороться, а, следовательно, может быть препятствием на пути создания «хомо советикус»; чтобы всегда можно было сказать: «У тебя ничего нет, тебе всё дало государство». У Никколо Макиавелли есть меткая фраза: «Человек иной раз готов простить убийство отца, но не готов простить отъём вотчины». Идея борьбы с частной собственностью абсолютно противоестественна, так как желание владеть проистекает из самого естества человека, это то, что в шариате называется фитрой, и то, что шариат рассматривает как ключевое неотъемлемое право человека. Не случайно одни из самых объёмных разделов исламского права (фикх) посвящены именно общественно-правовым отношениям (муамалят).
Падение Советского Союза прервало этот процесс, и уже следующее поколение, рождённое на стыке 80-90-х, стало кардинально другим, ослабевший прессинг государственной машины позволил огромным массам людей задуматься, кто они и для чего живут, ответ они нашли в том же, в чём находили поколения их дедов и прадедов – в Исламе. Именно на момент становления этого поколения – нулевые/ начало десятых – пришёлся пик и расцвет исламского самосознания.
Старая восточная мудрость гласит: «Тяжёлое время рождает сильных людей, сильные люди рождают хорошее время, хорошее время рождает слабых людей, слабые люди рождают тяжёлое время». Она работает и в наше время, пусть и с небольшими оговорками. Поэтому стоит обратить внимание на то поколение, которое было рождено на стыке 1990-2000-х, на тех, кому сейчас 20 или меньше. Многие замечают, что в этом поколении нет уже того исламского пыла, оно всё больше становится похожим на «глобальную» молодёжь с западным культурным кодом и образом жизни. Отчасти это связано с тем, что некоторые из них – это как раз дети тех самых «обрусевших» горцев. Но всё равно это не может не настораживать нас как общину, которая должна нести людям истину.
Как сохранить не только свою веру (иман), но и веру своих детей и последующих поколений – это вопрос, который не может не тревожить мусульман в современном мире. Выше мы привели пример ассимиляции, и одним из ключевых её моментов было выдёргивание молодых мусульман из их общины и помещение в общество, где и шла активная обработка. Подобное происходит и сейчас – когда молодые кавказские мусульмане покидают родные дома и уезжают в крупные центры типа Москвы или Санкт-Петербурга на учёбу, оказавшись одни, без духовной поддержки единоверцев, немногим удаётся сохранить свою веру нетронутой. Поэтому единственный выход в данной ситуации – это создание своих общин в крупных городах, где мусульмане могли бы не терять связь со своими братьями по вере, так как запретить получать образование и становиться квалифицированными специалистами мы тоже не можем.
В пророческой Сунне существует множество хадисов о том, как важно не отдаляться от общины, выбирать себе друзей, поддерживать единоверцев, то есть описаны все те принципы, которые необходимы для создания крепких жизнеспособных общин в современных условиях, когда у мусульман нет единого центра, который координировал бы их. Поэтому мы должны брать инициативу в свои руки.
Во многих европейских странах такие общины складываются стихийно в местах компактного проживания мигрантов из исламских стран, которые часто именуют исламскими гетто, придавая им таким образом негативную коннотацию. Однако само по себе это явление скорее положительное для мусульман, так как именно подобные гетто позволили иудеям сохранить свою идентичность и не ассимилироваться, именно в рамках них и сформировались те лидеры, которые в последующем создали государство Израиль. Также надо понимать, что стать по-настоящему жизнеспособными такие общины-анклавы смогут тогда, когда будут максимально самодостаточными и автономными, то есть когда обеспечат своих членов всей необходимой социальной и гуманитарной инфраструктурой.
И тауфик лишь от Аллаха Всевышнего.
[1] Реноме́ (фр. renommée) — закрепившееся определённое мнение о человеке или группе людей.
[2] В политике конъюнктура — это приспособление к существующему политическому режиму.
[3] Интервент — участник интервенции. Интерве́нция (лат. interventio — вмешательство) — военное, политическое, информационное или экономическое вмешательство одного или нескольких государств во внутренние дела другого государства, нарушающее его суверенитет.
