В сегодняшней статье речь пойдёт о менталитете или национальном характере, присущем современному дагестанцу. Существует ли вообще единый культурный, ценностный код, присущий среднестатистическому дагестанцу, или его нет, как нет единой дагестанской нации, а есть лишь совокупность этносов, объединённых в один субъект?
Начнём с того, что для того, чтобы понять природу менталитета современного дагестанца, нам необходимо будет обратиться к истории, так как корни некоторых черт дагестанского национального характера уходят в глубокую древность. Речь идёт в первую очередь о такой черте, как клановость или клановое мышление, из-за которого рядовой дагестанец готов закрыть глаза на «косяки» чиновника, независимо от его ранга, только потому, что он представитель его тухума, села, района и т.д. И в перспективе этот рядовой дагестанец вправе ожидать личных выгод от такого родства, так как это открывает перспективы карьерного роста для представителей его тухума. Если поразмышлять над этим, то станет очевидно, что в данном случае «рядовой дагестанец» мыслит себя в первую очередь членом своей общины, а не нации «дагестанец», и выгоду для своей общины и себя ставит выше общедагестанской, не видя перспектив, которые общественное благо может открыть в дальнейшем для него и его детей. Отсюда же и практика решения проблем через своих родственников, односельчан и земляков в обход официальных органов и процедур.
Через родоплеменные формы общества прошли практически все современные народы, и, несмотря на всю свою архаичность, они могут сохраняться очень долго и быть устойчивыми даже в современном мире. Как пример можно привести сицилийскую мафию, само слово «мафия» переводится как «моя семья», в основе которой лежит клановое устройство с кровной местью и собственным моральным кодексом круговой поруки – омертой, с которой пытаются бороться и по сей день. Также стоит привести в пример наших братьев вайнахов, у которых тейповое (родовое) устройство общества ещё более актуально, чем у нас, дагестанцев. При всех своих минусах такие модели имеют и преимущества, главное из которых – это быстрая мобилизация членов общины для решения проблем. В условиях жесточайших лишений сталинской депортации тейповая самоорганизация помогла вайнахам выжить. Вообще, жизнь в условиях высокогорья способствует сохранению подобных форм общества, так как контакты между поселениями затруднены в силу географии, и каждый член общины может рассчитывать в тяжёлых условиях только на себя и своих близких, что, с одной стороны, способствует сплочённости, с другой –повышенной агрессии к чужакам и процветанию кровной мести. С точки зрения обывателя в современном мире это выглядит как дикость. И именно дикарями нас зачастую воспринимают остальные жители России за пределами Кавказа.
Арабы до прихода Ислама жили по такой же модели общества, получившей название «джахилия». Племенной фанатизм стал одним из основных препятствий на пути призыва Пророка (да благословит его Аллах и приветствует). Одним из главных «аргументов» многобожников в нежелании принять истину было то, что Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) не принадлежал к их роду и призывал их отказаться от религии отцов. Приняв Божественный закон, арабы перестали воспринимать себя просто как членов племени и стали видеть себя членами одной уммы, в которой все равны перед Единым Богом, что позволило им в кратчайшие сроки создать могущественнейшее государство своего времени – халифат, включивший в себя различные народы, объединённые Исламом. С подобными проблемами столкнулся и имам Шамиль (да смилуется над ним Аллах), когда местные ханы и беки, не желавшие расставаться с прежними адатными порядками и властью, стали препятствием на пути создания единого имамата, что вылилось в настоящую войну. Одной из главных причин выступления первых двух имамов Газимухаммада и Гамзатбека против хунзахских ханов было нежелание последних судить по шариату и стремление руководствоваться местными адатами.
Другим пластом менталитета среднестатистического дагестанца является Ислам. Несмотря на то, что корни его на нашей земле уходят в глубокую древность и Ислам пришёл в Дербент уже во времена праведных халифов, единственным и единым культурным кодом для всех современных дагестанцев назвать его нельзя в силу разных причин. Один только 70-летний период государственного атеизма при советской власти не мог не оставить свой след, и тут мы переходим к следующему пласту дагестанского менталитета, оставшемуся нам от советского прошлого – сюда можно отнести не только старых коммунистов, но и «блатные понятия», и просто секуляризированых людей, для которых главное – «верить в душе».
Таким образом, менталитет среднестатистического дагестанца – это такой удивительный компот, состоящий из, казалось бы, взаимоисключающих вещей, однако не стоит этому удивляться, так как человек в некотором смысле существо иррациональное и требовать от него всегда логики и последовательности бессмысленно. Также надо понимать, что в зависимости от района, города или села Дагестана, уровня образованности и других факторов менталитет будет смещаться в ту или иную сторону. Поэтому мы видим дагестанцев, которые занимаются смешанными единоборствами или вольной борьбой с оголённым ауратом в присутствии полуголых женщин и при этом постоянно говорят об Исламе и нравственности. Они герои для населения, в том числе среди соблюдающих мусульман, их даже встречают высокопоставленные функционеры духовных управлений и т. д. Основным качеством, ценимым среднестатистическим дагестанцем, остаётся грубая сила, а главным социальным лифтом для молодёжи является спорт; так формируется последняя черта национального характера – любовь к единоборствам.
Конечно, многим искренним мусульманам хотелось бы поменять ситуацию, но, понимая, насколько глубоки корни некоторых черт нашего национального характера, стоит запастись терпением, начав с себя. И тауфик только от Аллаха, Тааля.