Представляем вашему вниманию биографию Такиюддина ибн Таймии, написанную имамом Такиюддином ас-Субки. Хафиз Ибн Хаджар аль-Аскалани переписал ее, сохранив каждую букву оригинала, а затем привел в шестом томе «Ат-Тазкират аль-джадида» (Айя София, 3139) на пяти рукописных листах (с. 199 – 203). Исследователь Абдуль-Джаббар Казим, поработавший над нелегким почерком хафиза Ибн Хаджара, издал эту биографию, и впервые она была представлена на Каирской книжной ярмарке в 2024 году.
Такиюддин ас-Субки пишет:
Ахмад ибн Абдуль-Халим ибн Абдус-Салам ибн Таймия аль-Ханбали, прозванный Такиюддином, родился в 661 году и вырос в Дамаске. Он отличался достижениями в науках и обладал удивительной памятью и интеллектом.
После 690 года он начал распространять идеи и разговоры об определенных вероучениях, как, например, о нузуле (букв.: нисхождении), аль-истива (букв.: возвышенности) и других подобных вещах, относящихся к убеждениям хашавитов и муджассимитов (антропоморфистов). В Дамаске созывались собрания с участием кадиев (судей) и ученых, на которых осуждалось его учение, и собравшиеся предостерегали от него самого. Но его идеи продолжали распространяться, а собрания, организованные ради этого, продолжали созываться. Большинство ученых Шама[1] того времени были против его воззрений, а некоторые поддерживали его, поскольку ибн Таймия обладал качествами, которые благодаря его обширным знаниям, заученным и переданным, притягивали многих как простых, так и ученых людей.
Он впечатлял окружающих. Благодаря удивительным способностям (ум и память) ибн Таймия постоянно обогащал свои знания, но это происходило без надзора и воспитания шейха (учителя). У него не было должности, некоторые торговцы приходили к нему со своими деньгами, а он тратил их на нуждающихся из числа ученых хадиса и других наук, поэтому постепенно многие начали доверять ему и прислушиваться к его идеям и высказываниям, касающимся вероубеждения.
В любой ситуации ибн Таймия обращался к своему интеллекту и совершенной памяти, и все, чему он учился, он начал использовать для того, чтобы описать, что таится в его душе. Когда на собраниях обсуждались научные вопросы, он не сдерживался и высказывался так, чтобы большинство присутствующих, в том числе неграмотные люди, понимали определенные вещи. Он поступал так на проповедях и во время издания фетв, а когда ученые требовали от него ясности, он ускользал от ответа и высказывал то же самое в других смысле и формулировке, но затем возвращался к своим единомышленникам из тех собраний, продолжая утверждать то же, что и прежде.
Слава о нем быстро распространилась, и его имя заполнило прилегающие земли. Большинство людей всегда обращает внимание только на внешнее положение дел. Даже группа хадисоведов и благородных людей полюбили его, старались возвеличить и даже написать биографию из своей любви и уважения, в которой они трактуют его слова в лучшем свете.
Однако ситуация сильно обострилась, когда ученые и судьи (кадии) Шама не признали его, за исключением тех, у кого были личные цели или интересы. Эти известия достигли Египта, и египетские ученые вместе с правителями восстали против него. Я слышал, как шейх Таджуддин Абуль-Аббас Ахмад ибн Ата, который в тасаввуфе придерживался пути Абуль-Хасана аш-Шазили, говорил шейху Шамсуддину аль-Джазари аль-Хатыбу, который в то время был известен среди людей как знаток в науках основ религии и основ исламского права: «Ибн Таймия разделил Дамаск на две группы, каждая из которых обвиняет в неверии другую и проклинает ее. Такое нельзя терпеть».
В это время в Насыритском государстве было два визиря: Бейбарс[2] и Салляр[3]. Ученые собрались вместе с ними, чтобы обсудить решение этого вопроса. Среди маликитских ученых был Абу Абдуллах аль-Курви, известный известный ученый маликитского мазхаба, которому доверял Бейбарс. Шейх Аляуддин аль-Кунави, ставший главным кадием в Дамаске и присутствовавший на собрании, сообщил мне, что он слышал, как Абу Абдуллах аль-Курави говорил Бейбарсу: «Ты не опора религии[4], ты разрушитель религии! Как ты можешь допускать такое? Аллах говорит: “О верующие! Сражайтесь с неверующими, которые находятся близко от вас. Пусть они осознают вашу суровость [то есть, будьте жестоки с ними]. И знайте, что, поистине, Аллах [помощью и поддержкой] — с богобоязненными”[5]».
В 705 году вышел указ насыритских правителей. Вечером в четверг Ибн Таймию доставили в крепость. Уже в пятницу ранним утром был созван совет, на который принесли текст по вероубеждению, написанный рукой заключенного, который и стал причиной обвинения на собрании Салляра, заместителя султана, при главном кадие Зайнуддине ибн Махлюфе аль-Малики. В присутствии остальных кадиев было установлено, что почерк рукописи принадлежит ибн Таймии. Тогда его заточили в Каирскую цитадель. По этой причине вызвали группу ханбалитов Египта, чтобы собрать их письменное подтверждение о том, что они не имеют отношения к этим обвинениям.
Затем были изданы указы об отстранении всех, кто был связан с ибн Таймией — будь то кадии, учителя, служащие, подписывающие документы, и другие. Из-за этого указа был отстранен и главный кадий, и выдающийся учитель, и другие, доверявшие ему жители города.
В то время главными кадиями Египта были Бадруддин ибн Джамаа аш-Шафии, Зайнуддин ибн Махлюф аль-Малики, Шамсуддин ас-Саруджи аль-Ханафи и Шарафуддин аль-Харрани аль-Ханбали.
Ибн Таймия пробыл в тюрьме до 707 года, а затем был освобожден. Когда я встретился с ним, он был многословен. Его отпустили только после того, как взяли показания, подписанные им, и свидетельство об отречении от всего, в чем его обвиняли. Вскоре об этом стало известно. В аль-Мадраса ас-Салихийа созвали совет, на котором присутствовал я как главный шафиитский кадий, а также кадий ханбалитов Шарафуддин аль-Харрани, шейх и имам шафиитов Наджмуддин ибн ар-Риф’а, шейх и специалист в акыде Аляуддин аль-Баджи, выдающийся шафиит Иззуддин ан-Нимрави и наместник здания суда ибн Барвана.
Ибн Таймия потребовал, чтобы его взглядам придали огласку, но ан-Нимрави остановил его, что вызвало раздражение у присутствоваших. Я слышал, как ибн ар-Риф’а говорил: «Я знаю только то, что кадий Хусейн сказал: “Кто говорит так-то и так-то, тот стал неверующим”. Тогда ибн Таймия встал, бросил свою чалму, обнажив голову, и сказал: “Убейте меня”, пока наместник здания не встал и не вернул его на место».
После всего этого я приехал в Шам, где ханбалитский хадисовед Абдуллах ибн аль-Мухибб познакомил меня с письмом Такиюддина к своей матери. В нем он написал: «Аллах посрамил армии Иблиса».
Далее он говорил об Исе, и отвергал истигасу и тавассуль посредством Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).
Ибн Таймия был заключен под стражу в Александрии после того, как его уже отправили в темницу после совета, на котором присутствовал и я, по предписанию шариата в Дейлямском районе Каира. Когда узник отверг истигасу Пророком (да благословит его Аллах и приветствует), его отправили в Александрию, где он был под стражей, пока не прибыл султан из Карка, и он по ходатайству некоторых арабов в 710 году был освобожден. Ибн Таймия оставался в Каире до 712 года. Бадруддин ан-Нимрави сообщил мне, что вынес фетву Салляру о казни жителей Хауфа из числа марзукитов. Эта секта относится к Усману ибн Марзуку, и они во всех своих делах, или почти во всех, говорят: «Если пожелает Аллах».
В 718 году пришла весть о том, что ибн Таймия отрицает действительность развода, обусловленного клятвой, если эта клятва была нарушена. Султан собрал всех кадиев Египта, в числе которых были Бадруддин ибн Джамаа, Шамсуддин аль-Харири, Зайнуддин аль-Малики и Такийюддин аль-Макдиси аль-Ханбали, и они единогласно запретили ему выносить фетвы. Султан сообщил об этом Танкизу, и в Шаме на него наложили тот же запрет. Судьями в то время были Наджмуддин ибн Сасри аш-Шафии, Садруддин Али аль-Ханафи, Джамалюддин аз-Завави аль-Малики и Шамсуддин ибн Муслим аль-Ханбали.
В том же году я опроверг его решение о разводе в фетве, которое я привел в книге «Разбор вопроса обусловленного развода».
Затем до нас дошло, что ибн Таймия отрицает действительность троекратного развода, данного одним выражением. Завершил он это, озвучив ужасную вещь, которую нельзя даже произносить, и совершив непростительную ошибку: он стал отрицать законность путешествия для посещения могилы Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).
Султан собрал вместе главных кадиев Египта: Бадруд-дина ибн Джамаа аш-Шафии, Шамсуддина ибн аль-Харири аль-Ханафи, Такиюддина аль-Ихнаи аль-Малики и Такиюддина аль-Макдиси аль-Ханбалий. В 727 году они единогласно решили арестовать его, оставив свое письменное согласие. После собрания в аль-Мадраса ас-Салихийа пришел юноша, секретарь ибн Асира, чтобы забрать их подписи. Указ был отправлен в Дамаск к Танкизу, да помилует его Аллах, который отправил за ибн Таймией ибн аль-Хатыра — тогда он был небольшим привратником — и тот отвез его в крепость Дамаска, где ибн Таймийя оставался в заключении вплоть до своей смерти в 728 году. Тогда я приехал в Дамаск и ознакомился с письменным решением четырех главных кадиев Египта о его аресте и текстом, который написал Бадруддин.
Главный кадий Шамсуддин ибн аль-Харири часто говорил: «Если бы это не было постыдным, я бы признал его неверным из-за нарушения единогласия (иджма) по вопросу о разводе». Ибн аль-Харири умер до кончины ибн Таймии.
По приезде в Дамаск я обнаружил нечто, о чем мы никогда не слышали, — ибн Таймия говорил о выходе неверных из Ада, и о том, что в нем никого не останется. Он изложил это в некоторых трудах. Уже при жизни самый близкий и больше всех величавший его, наш приятель, хафиз Шамсуддин аз-Захаби осудил его за это. Он направил ему упрек, но это не принесло пользы, а последователи ибн Таймии начали враждовать с аз-Захаби по этой причине, ведь они были неграмотными людьми.
Когда ибн Таймия умер, мы сказали: «Он вернулся к Всевышнему Аллаху, и Он лучше знает о нем (то, чего мы не знали), надеемся, что мы больше не вспомним о нем, (как сказал Аллах): “Эти общины уже в прошлом”»[6].
Тогда появилась группа невежд из числа его последователей, в ком нет блага.Они заблудились, слепо следуя за ним и не имея знаний, вводили людей в заблуждение тем, что он говорил и угнетали людей этим, причиняя им вред.
Если бы о его состоянии ничего не было известно, кроме того, что кадии приговорили его к заключению в тюрьме и содержали его под стражей до самой смерти, то тем, кто не знал о его положении, нужно было следовать решению шариатских судей и их запрету выносить фетвы еще при жизни ибн Таймии. Так как можно следовать его словам после его смерти?!
У него до сих пор есть последователи, простаки, которые возвеличивают его, слепо следуя за его учением. Если кто-то возразит им, опираясь на религиозные знания и мнения ученых-факихов, они начнут оказывать на него давление и передадут его тем, кто захочет отомстить за честь ибн Таймии, так как они считают, что он клевещет на ученого. Однако он лишь повторяет то, что говорят кадии, и они вынесли в его отношении окончательное постановление. Если человек образован, пусть же он обратится к его книгам и удостоверится в этом. Мы просим у Аллаха спасения!
Речь об ибн Таймии — это искреннее наставление, за которое человек будет вознагражден. Нам необходимо предостерегать от него и его последователей. Пусть Аллах обезопасит мусульман от их зла. Я надеюсь, ин ша Аллах, что на написание этих слов побудило меня только искреннее наставление, поскольку я боюсь, что люди обольстятся его последователями, когда пройдет время, достаточное для того, чтобы исчезло знание о его истинном положении. С этой целью я объективно и беспристрастно изложил то, что знаю, без похвалы и несправедливости. Каково может быть положение того, кто отрицает законность путешествия для посещения могилы избранного Пророка, да благословит его Аллах и приветствует?
Удивительно мое знакомство с ответом ибн Таймии на приговор о его тюремном заключении, в котором он комментирует положения своей фетвы. Этот человек удивителен. Он обращается с речью к простому народу, увещевает его речами, которые не понимают ни они, ни большинство людей, кроме каких-то смыслов. А когда от него требуют разъяснений, он начинает их истолковывать, добавляя что-то, чтобы оставить себе возможность для различных трактовок. В этом нет ясности и прямоты — только подтасовка и заблуждение. Простые люди понимают в словах муфтия и проповедника только внешний, общий смысл. Однако главная цель каждого муфтия, проповедника и учителя — излагать все предельно ясно. Всевышний Аллах сказал Своему Пророку (да благословит его Аллах и приветствует): «Чтобы ты объяснял людям ниспосланное для них».[7]
Шариат требует ясности, а ученые — это наследники пророков, от которых ожидается только (ясность). Ибн Таймия делал всё наоборот, отступая от прямого смысла своих слов и обращаясь к различным трактовкам. Если он подразумевал такой смысл с самого начала, то почему он заявлял о чем-то, не комментируя свои слова, заставляя людей понимать их буквально? Если его намерение было иным, и он прибегнул к дополнительным трактовкам только после требования разъяснить свою точку зрения, то подобное поведение не соответствует поведению настоящих ученых.
Спасение от зла этого человека заключается в том, чтобы держаться от него подальше и максимально дистанцироваться от его мнений. Если о ком-то известно, что он выносит фетву согласно тому, что установил (ибн Таймия), то его следует наказать и воспрепятствовать его решению, чтобы люди и их вера (иман) оставались в безопасности. Всевышний Аллах охраняет Свою религию и помогает тем, кто поддерживает ее, Своей милостью и щедростью.
Написано в среду двадцать второго дня месяца Сафар 755 года в городе Дамаск.
Конец.
[1] Шам (араб. شام; синоним термина «Левант») — общее название стран восточной части Средиземного моря (Сирия, Ливан, Палестина, Иордания).
[2] Имеется в виду Бейбарс ад-Давадар аль-Мансури (645-725 гг.х.).
[3] Умер в 744 г.х.
[4] Его прозвище было Рукнуддин (Опора религии).
[5] Коран, 9:123.
[6] Коран, 2:134.
[7] Коран, 16:44.
