[1] Сегодня продолжаются попытки поставить под сомнение истинность ашаритской акыды (вероучения) путем переосмысления истории. Невежды утверждают, что учение ашаритов является нововведением , чуждым исламской традиции. Вместо него нам предлагают следовать за «подлинным» вероучением Ислама — так называемым «мазхабом Ахль аль-Хадис» — разумеется, в понимании Ибн Таймии. Однако аргументы тех, кто призывает к подобному, можно с легкостью разбить, напомнив им о существовании матуридитской школы.
Акыда Имама аль-Матуриди во многом совпадает с учением Имама аль-Аш’ари. При этом нет сомнений, что она не берет начало от Джахма ибн Сафвана или аль-Джада ибн Дирхама, не подвергалась влиянию Ибн Кулляба и не была заимствована у Абу аль-Хасана аль-Ашʿари. Более того, ранние ученые матуридитской школы вообще ничего не знали об ашаритах.
Школа Имама аль-Матуриди не имеет ничего общего с греческой философией. Напротив, имамы-матуридиты запрещали опираться на философские тексты, о чем прямо говорит сам Имам аль-Матуриди в книге «Таъвилят аль-Куръан».
Это доказывает, что рациональные доводы этой школы основаны исключительно на аятах Корана. А когда речь идет о понимании смыслов Корана, мы принимаем во внимание толкования ученых, а не мнения простых людей. Только те, кто обладает особыми знаниями и инструментами анализа, способны постигнуть глубинные смыслы священных текстов. Обыватели этой способности лишены.
Имам Абу Мансур аль-Матуриди отстаивал истинность акыды Ахлюс-Сунна по меньшей мере за полвека до Имама аль-Ашʿари, но прожил достаточно для того, чтобы быть его современником. В ту же эпоху жил и имам Абу Джаʿфар ат-Тахави из Египта. Аль-Матуриди умер в 333-м году по хиджре, аль-Ашʿари — в 324-м, а ат-Тахави — в 321-м.
Эти три фигуры считаются крупнейшими авторитетами в области суннитской акыды. При этом они никогда не встречались друг с другом и не обучались у одних учителей. Один жил в Ираке, другой — в Египте, а третий — в Самарканде. Тем не менее, их взгляды удивительным образом совпадали. Это свидетельствует о том, что они черпали знания из одного источника — вероучения сподвижников (сахаба), да будет доволен ими Аллах. Их роль заключалась лишь в том, чтобы систематизировать и обосновать истинность этого учения. Поэтому именно с их именами связывается понятие «акыда Ахлю-с-Сунна».
[2] Акыда Ахлю-Сунна, восходящая к сподвижникам Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), включает в себя два направления: утверждение (такрир) и опровержение (дафʿ).
Такрир — это выведение основ вероубеждения из Корана и Сунны, их формулировка и разъяснение их смысла.
Дафʿ — это рациональное обоснование этих убеждений, ответы на возражения и исправление искажений тех, кто понимает их неправильно. Этот метод практиковался самими сподвижниками.
Имам Абдуль-Кахир аль-Багдади пишет:
فأول متكلميهم من الصحابة عليّ بن أبي طالب – كرّم الله وجهه – حيث ناظر الخوارج في مسائل الوعد والوعيد، وناظر القدرية في المشيئة والاستطاعة والقدر، ثم عبد الله بن عمر رضي الله عنهما حيث تبرأ من معبد الجهني في نفيه القدر
«Первым из сподвижников, кто занялся калямом (наукой об исламском вероучении), был ʿАли ибн Абу Талиб — да почтит Аллах его лик, — который спорил с хариджитами касательно вопросов обещания и наказания (аль-ваʿд ва аль-ваʿид), а также с кадаритами относительно вопросов воли Всевышнего Аллаха (машия), силы и способности человека (иститаʿа) и предопределения (кадар). Кроме того, ʿАбдуллах ибн ʿУмар отстранился от Маʿбада аль-Джухани из-за его отрицания предопределения».
Затем он перечисляет других ранних ученых, защищавших истинные убеждения при помощи доводов разума: ʿУмара ибн ʿАбд аль-ʿАзиза, Зайда ибн ʿАли, аш-Шаʿби, аз-Зухри и Джаʿфара ибн Мухаммада ас-Садика.
Далее аль-Багдади пишет:
وأوّل متكلميهم من الفقهاء وأرباب المذاهب أبو حنيفة والشافعي … وكان أبو العباس بن سريج أبرع الجماعة في هذه العلوم … ثم من بعدهم الإمام أبو الحسن الأشعري الذي صار شجاً في حلوق القدرية
«Первым из факихов и основателей правовых школ, кто занялся калямом, был Абу Ханифа, затем — аш-Шафии… Среди них наиболее искусным в этих дисциплинах был Абу аль-ʿАббас ибн Сурайдж. Затем за ними последовал Абу аль-Хасан аль-Ашʿари, который стал главной помехой для кадаритов».
Далее он упоминает учеников Имама аль-Ашʿари и ученых из других областей, которые последовали за его пониманием, утверждая, что он лишь продолжил суннитскую богословскую традицию.
Поэтому критика этих имамов на основании отдельных ранних высказываний против ʿильм аль-калям является ошибочной.
Во-первых, осуждение каляма касалось его неправильного применения (для внедрения новшеств), а не самой сути этой науки и ее роли в опровержении заблуждений.
Во-вторых, неприятие каляма было позицией лишь части ранних ученых (саляфов). Распространенное среди современных исследователей убеждение, будто саляфы единогласно отвергали эту науку, не соответствует действительности.
[3] Матуридитская школа на протяжении многих веков занимала прочные позиции в восточном исламском мире. Ученые Бухары и Самарканда исповедовали матуридитские убеждения с самых ранних времен — и придерживаются их по сей день.
В отличие от ашаритской школы, матуридитская акыда не была вовлечена в философские споры и практически не подвергалась трансформациям. Внутри нее не возникало разногласий, которые могли бы поколебать ее основы.
Ашаритская школа, напротив, сформировалась в Багдаде и долгое время не выходила за пределы этого региона — примерно до 380-го года по хиджре, т.е. почти 50 лет после смерти Имама аль-Ашʿари. Когда же ее учение стало распространяться, оно дошло до Шама, но не охватило восточные земли.
Поначалу матуридитские ученые Востока и ханафитские ученые Египта выступали против Ибн Кулляба и ашаритов по ряду вопросов. В те времена многие из них ничего не знали об ашаритской школе и считали ее нововведением. Позднее, осознав, что она полностью соответствует принципам суннитского богословия, они признали ее. Это привело к установлению полного согласия между двумя школами.
Именно поэтому, когда ранние матуридиты использовали термин «Ахлю-Сунна», они в первую очередь имели в виду ханафитов-матуридитов. После того же, как они окончательно познакомились с ашаритской акыдой, это понятие стало распространяться на обе школы.
Вот почему попытки опровергнуть ашаритскую акыду разбиваются о вероучение Имама ат-Тахави (ʿАкыда ат-Тахавийя). Несмотря на попытки исказить это учение, оно остается общепринятой формулировкой акыды в суннитском мире. Сам ат-Тахави был ханафитом, и все основные его комментаторы, за исключением Ибн Аби аль-ʿИзза, принадлежали к ханафитско-матуридитской традиции.
[4] Многие так называемые «независимые» исследователи в действительности выражают далеко не нейтральную позицию. Они с готовностью перенимают идеи восточных и западных философов, а также востоковедов, но при этом отдаляются от богатейшего наследия ашаритской и матуридитской научной мысли.
Для них обращение к востоковедческой литературе — удобный способ уклониться от взаимодействия с огромным корпусом исламского знания. Их приверженность взглядам Ибн Таймии формирует в них предвзятое отношение к основному течению исламской науки и его представителям: как к предшественникам их любимца, так и к тем, кто пришел после него.
Они стремятся представить ашаритскую школу как нечто чуждое Исламу и его ценностям. С этой целью они выискивают второстепенные детали и используют их как подтверждение своих предубеждений.
Однако истина остается неизменной: учение Ахлю-Сунна существовало до аль-Ашʿари. Он лишь систематизировал и закрепил убеждения праведных предшественников. А распространение или ослабление влияния ашаритской школы не меняет сути. Даже если в истории не было бы таких имамов, как аль-Ашʿари и аль-Матуриди, истинная акыда Ахлю-Сунна все равно сохранилась бы.
Умма следовала убеждениям ашаритов еще до аль-Ашʿари и матуридитов — до аль-Матуриди. Их имена стали лишь указателями. Подобно этому чтение Корана связывают с кыраатом Хафса, хотя сам способ чтения существовал и до него, а этот кыраат лишь зафиксировал метод и распространил.
Таким образом, утверждение, что сподвижники не были ашаритами или матуридитами, столь же абсурдно, как и утверждение, что они не были ханафитами или шафиитами. Подход сподвижников во всем соответствует этим школам.
На самом деле, представление о саляфах как о единой монолитной традиции говорит об отсутствии понимания реальности того времени. Одни из них избегали споров по вопросам вероубеждения, другие же считали такие обсуждения необходимыми для защиты веры. И те, и другие были саляфами, но их взгляды на этот счет отличались.
Справедливый ученый обязан выйти за рамки высказываний и взглядов Ибн Таймии. Подлинный научный подход требует интеллектуального смирения, а не идеологического упрямства.
А Аллах знает лучше.
