Наша сегодняшняя тема сложная и обширная, мы будем разъяснять понятие аль-иман, вера — что такое иман согласно Шариату. Речь идет не о такой вере, как ее сегодня понимают люди, когда говорят, что вера должна быть в сердце, Бог в душе и прочие виды куфра. Как, согласно нашей религии, нашей акыде, нужно понимать веру? Соответственно, из этого понимания будет вытекать — кто такой верующий человек. Знание об этом обладает первостепенной важностью, так как понимание того, что есть иман, даст нам правильную практику этого понимания. Это тот ключ, та основа, через которую мы сможем попасть в Рай.
«Вера по Шариату — это подтверждение сердцем (тасдик) того, с чем пришел Пророк от Всевышнего Аллаха, и словесное признание (икрар) этого».
Различные течения по-разному определяли понятие «иман». В целом, все ученые были согласны в том, что есть три аспекта человеческой деятельности, три аспекта человека вообще: первый — это внутреннее состояние человека, что он исповедует в глубине своей души, в сердце, в разуме; второй аспект — как он себя проявляет для других, как он себя обозначает для других; третий аспект — как он себя проявляет на практике, в совершении поступков. В зависимости от этих степеней или аспектов человека как такового ученые по-разному объясняли иман. Все ученые Ахлю-с-Сунна согласны в том, что иман — это тасдык, вера сердцем, в то, с чем пришел Пророк от Аллаха. Во все это нужно верить в общем, даже если ты не знаешь всего, с чем пришел Пророк , ты должен принимать это сердцем. Слово «иман» не совсем соотносится с русским языком, и поэтому шейх толкует иман как тасдик. Тасдик — это признание чего-либо истиной, в это понятие входит признание внутренней необходимости подчиняться чему-либо. Нужно не просто знать, что Ислам — истина, что Пророк Мухаммад — это последний Посланник, нужно быть убежденным в этом и считать необходимым этому подчиняться. Иман — это не просто знание, ма’арифа, это знание плюс убеждение, что нужно подчиняться тому, с чем пришел Пророк .
Я встречал в своей жизни людей, которые называли себя христианами, они говорили, что они признают Мухаммада как Пророка, но считали, что для них нет необходимости подчиняться ему. Некоторые из них даже шахаду произносили, читали «Аль-Фатиху» на арабском языке. Могут ли такие люди считаться мусульманами? Нет, не могут, потому что они не считали нужным подчиняться тому, с чем пришел Пророк .
Мы говорили, что вера — это принимать и считать истиной то, с чем пришел Пророк . А он пришел с тем (это одно из базовых положений Ислама), что все предыдущие религии отменены, перед Всевышним есть только одна религия — Ислам. Любой человек, который говорит, что он верит в Пророка Мухаммада , но не считает необходимым ему подчиняться, — неверующий. Это очень важный момент: вера — это не только убежденность, но и признание необходимости подчиняться. Поэтому отказ от исполнения намаза с убеждением, что он не обязателен, выводит человека из Ислама. Тасдик, убежденность, — это не только уверенность в том, что нечто истинно, но и убежденность в том, что этому нужно подчиняться.
Шейх говорит: «Иман — это подтверждать, считать истиной, следовать тому, с чем пришел Пророк от Аллаха, и подтверждать это словесно», — то есть произносить шахаду. Здесь между шейхами есть разногласие: что такое произношение шахады — это рукн имана или просто условие, при наличии которого к человеку относятся как к мусульманину? Вот человек, к примеру, изучил Ислам, понял, что это истина, уверовал в то, с чем пришел Пророк , даже если он не знает деталей, уверовал в то, что все предыдущие религии отменены, но не произнес шахаду. Кто он такой? Согласно мнению большинства, иман — это то, что находится в сердце человека, это его вера, поэтому этот человек — мусульманин перед Аллахом, потому что вера находится в сердце. Но перед другими людьми он не мусульманин, потому что он должен проявить свой Ислам. Ислам проявляется шахадой. Когда он засвидетельствует, что нет никого достойного поклонения, кроме Аллаха, и что Мухаммад — Его раб и Посланник, такой человек для нас является мусульманином. Теоретически он может быть мунафиком, потому что людям свойственно говорить неправду: никто, кроме пророков, не защищен от этого греха. Но мы судим по явному: если человек произнес шахаду, пока он не сказал явного куфра, пока в нем не проявляются действия или убеждения неверия, мы считаем его мусульманином. Поэтому большинство шейхов считало, что произнесение шахады делает человека для нас мусульманином. Если же он верит в сердце, но не произнес шахаду, он верующий.
Но здесь имам ан-Насафи придерживается другого мнения: он говорит, что произнесение шахады также является условием, то есть если человек уверовал и у него была возможность произнести шахаду, но он ее не произнес, он неверующий. Это мнение имама ан-Насафи и некоторых шейхов-ханафитов. Не все шейхи-ханафиты считали шахаду частью имана, но имам ан-Насафи и шейхи того периода придерживались такого мнения. Имам Тафтазани, рахимахуллах, который составил шарх на этот матн, был ханафитом, но придерживался мнения ашаритов, что шахада не является частью имана, что если человек уверовал, как полагается, в сердце, но не произнес шахаду, он является верующим перед Всевышним, если он умрет, он умрет верующим. Таким образом, шейхи-ханафиты того времени (в частности, это было мнение имама ат-Тахави) считали, что иман состоит из двух основ: уверенности в сердце и произнесении шахады.
Но даже они делали исключение для состояния принуждения: если человек уверовал в даруль-куфр, в даруль-харб, в стране, враждующей с Исламом, когда произнесение им шахады может повлечь за собой серьезные последствия, гибель или серьезные увечья (ему, к примеру, могут отрубить руку или выколоть глаз — это состояние называется икраха, насилие, согласно фикху), если человек в этом состоянии не произносит шахаду, то в этом случае делается исключение.
Также есть иджма, что, если человек немой, не может говорить, для него это также необязательно, для него достаточно, чтобы он сделал какой-то знак. К примеру, его спрашивают: «Ты мусульманин?» — и он кивает головой. Или его спрашивают: «Ты принимаешь шахаду, ты согласен с этими словами?» — и он кивает головой. Во всех других случаях, когда у человека есть физическая и шариатская возможность произнесения шахады, ему ничто не угрожает, шейхи-ханафиты, такие, как имам ан-Насафи, имам ат-Тахави, считали, что, если человек уверовал сердцем, но не произнес шахаду, он кяфир. Но поздние шейхи-ханафиты и джумхур (большинство) ашаритов считали, что иман — это вера сердцем.
Это доказывают ясные тексты Корана, в частности (смысл): «Это те, в чьих сердцах записан иман, вера», — то есть вера находится в сердце. Также это доказывают слова Всевышнего Аллаха (смысл): «Его сердце наполнено иманом», — и слова (смысл): «…когда заходит иман в их сердца». Отсюда видно, что иман находится в сердце. А еще мы знаем историю о том, как Усама убил язычника, хотя тот произнес шахаду. И Пророк спросил его: «Разве ты раскрыл его сердце, чтобы увидеть, есть там вера или нет?» Этот хадис также указывает, что вера находится в сердце, и если человек произнес шахаду, то мы должны ему верить и считать его мусульманином.
Дальше шейх пишет про третью часть. Мы сказали, что, во-первых, человек что-то исповедует внутри, во-вторых, что-то утверждает для других и, наконец, совершает разные действия. Это называется «аль-амаль», то есть дела.
«Что касается деяний (подчинение Аллаху, выполнение обязанностей религии), они отличаются друг от друга, но иман сам по себе не увеличивается и не уменьшается»
Это уже следующий вопрос — входят ли деяния в иман. Что означает, что деяния не входят в иман? Имеется в виду, что человек, не совершающий обязательного или совершающий запретное, не становится кяфиром. Вот что значат слова — деяния не входят в иман. Это не означает, что дела никакого отношения к иману не имеют. Имеется в виду, что дела не являются условием, при наличии или отсутствии которых мы можем говорить, что человек — кяфир или верующий. Ведь есть такие слова Всевышнего (смысл): «Поистине, те, которые уверовали и совершали благие дела». Здесь, согласно арабскому языку, идет «атф», согласование двух вещей — имана и праведных дел. Всевышний сначала говорит (смысл): «Поистине, те, которые уверовали», — то есть те, у которых есть иман. Если бы дела входили в иман и иман состоял бы из трех основ: вера в сердце, шахада и амаль, — то получилось бы, что в аяте два раза повторяется одно и то же, как если бы человек сказал: «Принеси мне книгу и книгу». Если ты говоришь, принеси мне одно и другое, значит, между этими вещами есть разница, это правило любого языка. В этом аяте Всевышний говорит о тех, которые уверовали и совершали благие деяния. Значит, праведные дела не есть основа веры, это проявление веры, плоды веры, указание на совершенство веры, но не часть веры. Что такое часть? Это то, без чего целое не принимается, как, к примеру, если человек делает намаз без какого-то рукна, то его намаз не засчитывается. Если он пропускает сунну, его намаз действителен, хотя, конечно, лучше не пропускать сунну, за нее будет большое вознаграждение. Но если он пропустит часть, которая является фардом, его намаз не действителен. Так и здесь: если мы скажем, что дела входят в иман, значит, при их отсутствии иман не действителен, тогда человек, который не делает фард или совершает харам, становится кяфиром.
У Ахлю-с-Сунна есть иджма, что большие грехи не выводят человека из Ислама. Это правило мы уже разбирали — что «аль-кабаир», большие грехи, такие, как убийство, употребление спиртного, прелюбодеяние, не выводят человека из Ислама. Единственное — между шейхами есть расхождение насчет отказа совершать намаз. Если у человека есть возможность совершать намаз, но он его оставляет, по лени или другой причине, кяфир он или нет? Большинство (джумхур) ученых четырех мазхабов считает, что человек, оставляющий намаз по лени, кяфиром не является, на основании вышеприведенного правила, пока он не считает, что это дозволено[1], но не из-за факта оставления намаза, а из-за этого убеждения. К примеру, если он будет считать, что зухр — это не фард-намаз, а нафиль (дополнительный), он все равно будет кяфиром, даже если будет продолжать его читать. Ведь всем мусульманам однозначно известно, что зухр — это фард. Если человек будет считать, что это нафиль, он будет кяфиром, даже если будет продолжать его читать. Здесь есть разница между убеждением в чем-либо и действием согласно этому убеждению. Надо понимать, что есть разница между «я считаю, что намаз обязателен» и «я совершаю намаз». Человек может считать, что нечто обязательно, но не делать этого — по слабости имана, по лени, потому что он слишком занят мирским. Но пока он продолжает считать, что это фард, он будет считаться верующим. Однако была часть шейхов, в частности, такой риваят передается от имама Ахмада и части сподвижников, что оставляющий намаз является кяфиром. Это мнение законно, хотя это мнение меньшинства. Эти шейхи опирались на хадис, что между верой и неверием стоит отказ от намаза. Но тут, как сказал Ибн Аббас , это куфр, который как бы не является куфром. Это такой большой грех, который Аллах приблизил к куфру, чтобы устрашить людей, чтобы они даже помыслить не могли об оставлении намаза. Так это понимают большинство факихов, но имам Ахмад и часть его последователей считали, что это нужно понимать в буквальном смысле и оставление намаза — это форма ридды. Как они согласовывали это с тем, что большие грехи не выводят из Ислама? Они считали, что это форма издевательства над религией, такая же, как если человек плюнет на Коран, бросит его в грязь, будет смеяться над пророками — это все форма унижения религии. Унижение религии указывает на то, что он не считает ее истиной. Значит, он кяфир.
Тут можно спросить: «Почему куфр делится на три части?» Есть куфр убеждений, куфр в словах и куфр действий. Если иман состоит из одной основы (или из двух, как в этой книге написано), почему же определенные действия выводят человека из Ислама? Почему человек, совершив или сказав что-то, даже в шутку, выходит из Ислама? Шейхи говорят, что это форма издевательства над религией, неуважение к какому-то столпу Ислама, неуважение к Пророку , таким образом, человек показывает, что у него нет необходимого тасдика, принятия этого сердцем. В наше время люди могут верить во что-то и при этом подшучивать над этим. Мы считаем, что, если ты веришь во что-то, ты не можешь над этим шутить. А твоя шутка указывает на твою недостаточную убежденность. Поэтому это куфр. Если человек пьет спиртное, это не выводит его из Ислама. А если он бросает Коран в грязное место, то становится кяфиром. Почему? Потому что в самом употреблении спиртного нет указания, что пьющий считает свое действие дозволенным. Но такое отношение к Корану свидетельствует о том, что человек не верит в то, с чем пришел Пророк , а это есть форма отрицания, инкара, и поэтому мы говорим о неверии. Вот так надо понимать эту форму ридда, как разъясняют шейхи.
Шейх пишет: «Что касается деяний, то они различны». Кто-то больше делает, кто-то — меньше, кто-то только на фардах останавливается, кто-то делает сунны, кто-то проявляет усердие в отношении адабов. Поклонение у людей разнится настолько, что сложно встретить двух человек с одинаковым ибадатом. Даже один и тот же намаз, который два человека делают, будет разным. Суть намаза — это наше обращение к Аллаху, и, соответственно, то, что в наших сердцах находится в момент нашего обращения к Аллаху, наши мысли о работе, о мирских проблемах — это степень, уровень нашего намаза. Суть ибадата — это наше обращение ко Всевышнему, а оно у всех людей разное. Форму намаза нам указал Пророк , а суть его — это хузур, сосредоточенность на Аллахе, она может быть разной. Один и тот же намаз у разных людей будет отличаться, а видов поклонения много.
Далее шейх говорит очень важные слова: «Иман не увеличивается и не уменьшается».
Мы рассматриваем иман, в который не включаем деяния, то есть сосредоточенность сердцем, одухотворение, богобоязненность мы в определение имана не включаем. Иман — это только убеждения, так называемые шесть столпов имана. И если мы скажем, что иман увеличивается, это будет подразумевать, что шесть столпов имана увеличиваются. Когда имам Абу Ханифа говорил, что его иман такой же, как у Джибриля, он имел в виду, что у него такая же акыда, как у Джибриля, что он верит в те же шесть столпов имана. Не может быть такого, что у ангелов одно представление о Всевышнем, а у нас — другое, что у них одна акыда, а у нас другая. Под акыдой ученики Абу Ханифы имели в виду убежденность, а не искренность и степень богобоязненности.
Но мы знаем, что были шейхи, которые говорили, что иман увеличивается и уменьшается. Они имели в виду не аслюль-иман (основы веры, отсутствие чего делает тебя кяфиром), а камалюль-иман, совершенство веры. Это очень важный момент — те ученые, мухаддисы, шейхи, которые говорили, что иман — это вера, подтверждение этой веры шахадой и дела, — они имели в виду совершенство веры. А совершенство веры может увеличиваться и уменьшаться: у кого-то вера более совершенна, у кого-то — менее. У вали Аллаха совершенство веры будет совсем другое, чем у фасика, который совершает кабаир, большие грехи, — иман последнего меньше. Но что у них будет разным: акыда, столпы имана, или степень страха перед Аллахом, богобоязненность? Это надо уметь разделять — аслюль-иман, основы веры, что не может увеличиваться и уменьшаться и камалюль-иман, совершенство веры, оно может быть и больше и меньше. Если мы говорим, что иман не уменьшается, мы говорим про аслюль-иман; если говорим, что иман увеличивается и уменьшается, мы говорим про камалюль-иман. Иначе совершающий большой грех был бы кяфиром, как говорили хавариджи. Мутазилиты говорили, что большие грехи делают тебя немусульманином, но не кяфиром. Они выделяли степень между двумя степенями — «манзилю бейна манзилятейн» — что такой человек уже неверующий, но еще не кяфир. Но при этом говорили, что результат у них в ахирате будет одинаковым — вечное нахождение в Аду. Тогда было непонятно, какая разница между этими двумя степенями? Ведь какая разница между верующим и кяфиром: кяфир будет вечно в Аду, а му’мин рано или поздно попадет в Рай, даже если на время попадет в Ад. А мутазилиты говорили, что если верующий совершал большие грехи и умер, не раскаявшись в них, то его кяфиром нельзя назвать, но и верующим нельзя назвать, и в Аду он будет пребывать вечно. Это было самое слабое мнение у мутазилитов. Их мнение о степени между степенями — самое необоснованное.
То, о чем мы здесь рассказываем, — это акыда имама Тахави (что иман не увеличивается и не уменьшается). Невежды любят это называть мурджизмом и прочими словами, но это акыда великих имамов, таких, как имам ат-Тахави. Имам ат-Тахави относил ее к Абу Ханифе и его ученикам — Мухаммаду и Абу Юсуфу. Эту акыду защищали великие шейхи — имам ан-Навави, имам аль-Джувейни, Абу Исхак Исфараини и другие великие шейхи. Когда же от саляфов передается, что иман — это шахада и деяния, то надо понимать, что они имели в виду совершенство имана, потому что никто из них не говорил, что совершающий большой грех является кяфиром (или тот, кто не совершает обязательные деяния, — кяфир). Ведь если дела — это часть имана, то если у тебя нет этой части имана — ты кяфир. Тогда, если ты не постишься, ты кяфир; если ты совершаешь зина, ты кяфир. Но мы говорим, что деяния не входят в основу имана, но входят в совершенство имана. Кто богобоязнен, кто больше поклоняется, у того более совершенный иман. У того, кто совершает грехи, иман меньше, но все они мусульмане. Все разногласия в этом моменте связаны с непониманием терминологии. Все, кто говорил, что у имана одна основа, или две основы, или три основы, — все они были согласны с тем, что совершающий зина не является кяфиром, как и тот, кто не совершает хадж или не дает закят (если у него есть возможность). Единственный момент, в котором расходились ученые, — это вопрос о намазе, но мы этот момент уже разъяснили в начале урока. Из-за этих непониманий мусульмане выносят друг другу такфир, обвиняют в заблуждении, но здесь проблема лишь в непонимании терминологии.
Далее шейх говорит:
«Иман и ислам — это одно и то же».
Человек не может быть муслимом, но не быть му’мином, или быть му’мином, но не быть муслимом. Ислам — это инкыят, подчинение, иман — это тасдик, убежденность в чем-то. Минимальное подчинение, которое от нас требуется, — это признание того, что такие-то действия обязательны. Минимальный ислам, который от нас требуется, — это признание того, что намаз обязателен. Эти вещи — иман и ислам — теоретически разделяются, ислам — это совершение намаза, поста, пять основ ислама, иман — это шесть столпов имана, но практически это одно. Чтобы у человека был ислам, у него должно быть подчинение, а для минимального подчинения, чтобы человек мог считаться муслимом, нужно, чтобы он считал обязательным то, с чем пришел Пророк . Необходимо этому подчиняться, даже если ты сам не совершаешь это действие. Если у человека этого подчинения нет, у него нет ислама, а значит, нет и имана. В таком понимании ислам и иман — это одно и то же. Да, теоретически может быть, что человек внешне подчинился, произнес шахаду, он совершает все столпы ислама, но сердцем не уверовал. Такой человек считается мунафиком, он кяфир. Если человек не совершает фарды, но считает, что они на него распространяются, он считается и му’мином, и муслимом, потому что он исполняет минимум обязанностей — считает, что это от него требуется. Как только он перестает считать это обязательным, у него не будет ни ислама, ни имана.
«Когда у раба есть тасдик, убежденность (в том, с чем пришел Пророк ), и икрар, подтверждение этого (то есть шахада), допускается, чтобы он сказал: „Поистине, я верующий“. Но ему не следует говорить: „Я верующий, иншаАллах“ (если пожелает Аллах)».
Это известное расхождение между частью шейхов-ашаритов и частью шейхов-ханафитов. Ашариты считали, что, если человек говорит такие слова не из адаба, не из страха перед Аллахом (потому что не знает, какой конец у него будет), а из-за сомнения («я не знаю, мусульманин я или нет, я еще не определился в своем выборе и т. д.»), то это куфр, такая вера не принимается, потому что у него нет тасдика, уверенности в том, что Ислам — это истина. Если человек говорит: «Я для себя выбрал Ислам, но я признаю, что другой человек может прийти к другому выбору и для него может быть истиной что-то другое, другая религия, и он тоже по-своему будет прав», — это куфр. Это очень распространенное в наши дни убеждение. Сейчас многие говорят подобные вещи: о множественности истины, что якобы у человека есть право делать, что он хочет, главное — чтобы он был хорошим, никого не обижал, просто верил в Бога как-то по-своему, и тогда для него в ахирате все хорошо будет. Даже есть такое движение, которое называется экуменизм, движение за объединение всех религий, которое утверждает, что якобы все религии учат одному и тому же, учат хорошему, поэтому нужно все их объединить в одно целое, разделения между религиями вредны, они ведут к конфликтам. Отдельные люди, которые выглядят внешне как мусульмане (в чалмах, в традиционной одежде) приходят на эти конференции. Но эти люди не понимают одного: самое главное, что Аллах от нас требует, — это правильные убеждения о Нем, о Его Сущности, чтобы мы не приписывали Ему детей, не придавали Ему недостатки, верили в Него так, как Он Себя описал, признавали Его посланников, в том числе Его последнего Посланника . Это и есть Воля Всевышнего Аллаха. А все остальное — моральные нормы, харам и халяль, это все фуру’, ответвления. Корень всего — это иман, правильная вера. Люди, которые участвуют в этих движениях, считают, что нравственность — это и есть основа, а вера — это то, что каждый себе придумал. Они считают, что не Бог посылает откровения людям, а люди сами себе придумывают какие-то религии, поэтому нет ничего плохого, чтобы сделать из них из всех какое-то среднее арифметическое, помножить их друг на друга, поделить и вывести что-то среднее. В нашем же — и в единственно возможном правильном — понимании, религия — это подчинение Воле Господа, выраженной через Его последнего Пророка . Никакой другой религии, кроме Ислама, от нас не примется. Вера без сомнения — это убежденность, что ничто другое, кроме Ислама, от нас не примется и что все, кто отвергает Ислам, — кяфиры, которые попадут в Ад навечно. Поэтому мы обязаны выносить такфир тем, кого считал неверными Пророк . А он считал неверными иудеев и христиан, он говорил, что иудеи и христиане будут вечно в Аду. На нас лежит обязанность считать их кяфирами, которые будут вечно в Аду. Несогласие с этим выводит человека из Ислама. Правило, которое люди часто приводят, — что тот, кто не считает кяфира кяфиром, сам кяфир — относится к иудеям и христианам, а также к другим людям, кого в Исламе считают кяфирами, например, буддистам, атеистам, язычникам. Человек, который утверждает, что кто-то, помимо мусульман, попадет в Рай, выходит из Ислама, потому что он оставил важный момент в религии. Когда был ниспослан аят, что никакая другая религия не будет принята у человека, Пророк отправил Али , чтобы тот сообщил всем об этом, довел это до людей, чтобы они в это уверовали, потому что сомнения в этом делают иман недействительным. Это очень важная вещь в наши дни. Есть люди, которые себя муфтиями называют, но при этом говорят, что иудеи или христиане тоже будут в Раю, что они наши братья — верующие в Единого Бога. Как могут быть единобожниками те, кто считает, что наш Пророк был эпилептиком, или сумасшедшим, или лжепророком? Ведь именно так описывают нашего Пророка христиане и иудеи. Как может быть, чтобы те, кто считает нашего Пророка больным или лжепророком, оказались в Раю? Не могут оказаться в одном месте и Мухаммад , и тот, кто считал его лжецом. Люди, которые призывают объединяться с неверными, безумны, от этой фитны нужно предостерегать, это убеждение не должно входить в наши сердца. Это серьезное рассуждение, и оно имеет прямое отношение к нашей теме. Утверждение, что христиане попадут в Рай, есть форма сомнения в нашей религии, это такзиб — когда человек считает ложью слова Аллаха и Его Посланника , он становится кяфиром.
Имам говорит, что, когда у человека есть тасдик, вера, и икрар, шахада, он может сказать: «Я, поистине, верующий». И ему не следует говорить: «Я верующий, иншаАллах». Если человек говорит: «Я верующий, иншаАллах», — сомневаясь в своем имане, это куфр. Если же человек говорит это, имея в виду: «Если Аллах позволит, я умру верующим», — тогда в этом нет запрета. Поэтому шейх сказал, что не следует так говорить, но не сказал, что это запрещено, «ля яджузу», и не сказал «якфуру» — что тот кяфир, кто так говорит. Он сказал, что не подобает так говорить. Если человек убежден во всех необходимых столпах имана, он может сказать, что он верующий, но запрещать так говорить тоже нельзя, потому что передается от саляфов, что они говорили: «Я верующий, иншаАллах». Они имели в виду: «ИншаАллах, я умру с иманом», — или просто для баракята, чтобы лишний раз упомянуть имя Всевышнего, но не в смысле сомнения. Поэтому ашариты, которые дозволяли это, не имели в виду сомнения в вере, они имели в виду сомнения в своем итоге, ведь мы не знаем, как мы умрем, с чем мы умрем. Пусть Всевышний Аллах нас умертвит с иманом и даст нам иман в этот последний, самый тяжкий миг земных испытаний.
Те шейхи-ханафиты, которые запрещали это говорить, имели в виду ситуацию, когда человек говорит так, сомневаясь, в своей вере. Ашариты с этим согласны. Здесь разногласие (ихтиляф) исключительно словесное, просто говорится о разных аспектах слов «иншаАллах».
Далее шейх пишет:
«И счастливый может стать несчастным, и несчастный может стать счастливым».
Здесь имеется в виду счастье в будущей жизни, то есть мусульманин может стать кяфиром, а кяфир может стать мусульманином. Шейх не подразумевает счастье в мирском — богатство или бедность, кому-то повезло с женой, кому-то не повезло и другие земные происшествия. То, что в наше дни мы мерим счастье материальным успехом, говорит о том, насколько мы погрязли в мирском. Истинное счастье — это иман, а истинное несчастье — это куфр. И счастливый, то есть верующий человек, в любой момент может стать несчастным, то есть впасть в куфр, а кяфир может стать верующим. Мы это видим в наши дни, когда люди толпами принимают Ислам, но видим и то, как толпами становятся муртадами так называемые этнические мусульмане, когда считают, что Шариат устарел, что хиджаб — это адат арабов, что это несчастье для женщины, что Шариат — это обуза для людей, испытывают ненависть к нему, издеваются над Сунной Пророка . Эти люди толпами выходят из Ислама. Но при этом кяфиры толпами принимают нашу религию. Поэтому слова имама очень актуальны для наших дней. В те времена была жесткая граница между территорией мусульман и неверных, сейчас этой границы нет, на территории неверующих живет много мусульман, на территории мусульман живет много неверующих. Мы смешались друг с другом, поэтому толпы неверующих принимают Ислам, но, к сожалению, толпы мусульман выходят из Ислама.
«И изменения происходят со счастьем или несчастьем (то есть в отношении конкретного человека), но нет изменений в даровании кому-то счастья или несчастья. Это — из сыфатов Аллаха».
Здесь имеется в виду сыфат ат-Таквин, о котором мы говорили: знание о том, верующий человек или нет, не изменится. Если человек тридцать лет был мусульманином, а потом стал кяфиром, то Знание Аллаха в отношении него не изменилось, Аллах знал, что этот Его раб будет кяфиром. Изначальный хукм в отношении этого человека — что он станет кяфиром. Человек мог всю жизнь быть кафиром, совершать разные виды куфра, а потом вдруг уверовать и стать верующим. Для нас что-то изменилось, но для Аллаха ничего не изменилось. Поэтому для нас счастье и несчастье могут сменять друг друга. Но дарование кому-то счастья или несчастья относится к предвечному сыфату Аллаха и не меняется. Дарование кому-то хидаята или сбивание с истинного пути не меняется.
«Нет никакого изменения в отношении Аллаха и Его атрибутов».
Это одно из основных правил Ахлю-с-Сунна Валь-Джама’а — что Сущность Аллаха и Его атрибуты не претерпевают никаких изменений. Это одно из важнейших правил нашего вероубеждения. Нет никаких изменений в отношении Сущности Аллаха. Он не может быть сначала в одном месте, потом в другом, и не может быть, чтобы Его Знание было сначала на 30%, потом стало на 40% или 60%. Любое изменение — это признак несовершенства, когда чего-то не было, а потом появилось. Это недостаток, а Аллах совершенен, Его сыфаты не могут стать больше или меньше.
[1] Что намаз не обязателен.