Ибн Касир — муфассир, факих, историк, литератор, выдающийся ученый восьмого века хиджры. Он наиболее известен своим знаменитым толкованием Корана «Тафсир аль-Куръан аль-азым» — одним из самых плодотворных трудов в области толкования Корана. Его книга «Бидая ва ан-нихая» не менее ценна и проницательна, в которой читателям предлагается подробное хронологическое изложение исламской истории. Также он является автором множества других ценных и полезных трудов по различным исламским наукам.
Ибн Касир жил в сложной политической эпохе: появлялись известные и могущественные султаны, например, Кутуз, который победил монголов и татар в битве при Айн Джалуте. Исламский мир переживал период триумфа после побед над сильными противниками, однако в то же время происходили и трагические события: внутренние конфликты, противостояния с крестоносцами и армией Тамерлана.
В Андалусии и Александрии возгорались войны в результате нападения франков на исламские земли, что затронуло не только мирных жителей, но и научный мир Ислама. Перед учеными стояла важная задача: восстановить религиозные науки, восполнить утраченные знания, а также создать новые важные труды.
Ибн Касир родился в эпоху, когда многие известные исламские ученые были еще живы. Благодаря заботе мамлюков о религии и поддержке ее ученых Дамаск — в нем в то время насчитывалось больше сотни школ и университетов — переживал период научного расцвета. Вскоре ибн Касир станет частью активного научного движения той эпохи, а его имя навсегда впишется в историю этого государства.
Его имя и происхождение
Полное имя ибн Касира: Исмаиль ибн Умар ибн Касир ибн Дав ибн Касир ибн Дав ибн Дирг аль-Кайси аль-Кураши аль-Бусрави ад-Димашки аш-Шафии. Его кунья: Абу аль-Фида.
Имам ибн Касир родился в 701 году по хиджре по мнению большинства биографов в местности Муджайдиль, куда его отец переехал из Бусры.
«Аль-Кайси» указывает на причастность имама к роду Кайса ибн Айляна, к которому относились множество сподвижников и табиинов (да будет доволен ими Аллах). «Аль-Кураши» — это связь с курайшитским племенем, что говорит нам о том, что ибн Касир был чистокровным арабом. Что касается «аль-Бусрави» то это указывает на город Бусра, который расположен к юго-востоку современной Сирии. Ибн Касир был связан с Бусрой, так как деревня, в которой он родился, относилась к этому городу; также он провел в этом городе часть своего детства. Также его отец вырос в Бусре и провел там детство до того, как отправился в свои первые путешествия. «Димашки» — это отсылка к Дамаску, где имам ибн Касир провел значительную часть своей жизни. В этом городе он учился, преподавал и писал свои знаменитые труды. За свои заслуги ибн Касир получил статус «имаду д-дин» — «опора религии».
Ибн Касир описывает своего отца — Шихабуддина Умара ибн Касира — как поэта, знатока арабского языка и грамматики. Он был глубоко набожным человеком, хафизом и прожил в Бусре более 12 лет. Сначала он изучал ханафитский мазхаб, а затем перешел к изучению мазхаба имама аш-Шафии. В своей биографии ибн Касир пишет, что его отец получал знания от имама ан-Навави[1].
У отца ибн Касира было несколько детей от матери имама, а также дети от другой женщины. Ибн Касир, рассказывая о смерти отца, сообщает, что это произошло в 703 году по хиджре, с грустью добавляя: «Тогда я был маленьким и смутно помню его, как сон»[2]. Детство ибн Касира было непростым. Он рос без отца и, возможно, не помнил его из-за своего возраста, однако те воспоминания, что у него были, хранил как самые теплые и светлые, будучи очень привязанным к своему отцу и всегда вспоминая о нем с любовью.
Ибн Касир упоминает множество братьев и сестер. Он говорит, что у его отца, помимо детей от его матери, были дети от другого брака, которых звали Исмаиль, Юнус и Идрис. У него были родные братья: Мухаммад, Абдуль-Азиз и Абдуль-Ваххаб, а сам он был самым младшим из них.
Отец назвал ибн Касира в честь старшего брата Исмаиля, который был очень способным ребенком: он стремился к знаниям и даже выучил Коран наизусть, однако трагический случай оборвал его жизнь, когда он упал с крыши и погиб. В память о нем отец решил назвать младшего сына тем же именем.
Биографические книги рассказывают нам о том, что ибн Касир вырос в семье, где религия занимала важное место. Его отец, Умар ибн Касир, был факихом, литератором и поэтом. Он жил в деревне и встречался с выдающимися учеными своего времени.
Отец ибн Касира хотел, чтобы его дети получили правильное религиозное воспитание и изучали исламские науки. Поэтому старший брат ибн Касира, Абдуль-Ваххаб, который также был факихом, после смерти отца взял на себя заботу о младшем брате.
В 707 году по хиджре старший брат Абдуль-Ваххаб отправился в путешествие в Бусру и Дамаск, взяв с собой шестилетнего ибн Касира. В этих поездках он получал начальные знания о фикхе от своего брата, который хорошо разбирался в этой дисциплине. Историк ибн Тагриберди говорил: «Ибн Касира воспитал его старший брат шейх Абдуль-Ваххаб, под руководством которого ибн Касир обучался фикху»[3].
Дамаск был домом ученых и центром знаний, куда съезжались студенты со всего мира. Абдуль-Ваххаб стал для ибн Касира наставником и первым учителем, под чьим руководством он получил огромный багаж полезных знаний. Позже ибн Касир встретил хафиза аль-Миззи, который также передал ему множество ценных знаний и опыта.
Ибн Касир с теплотой вспоминал в своих книгах путешествие в Дамаск[4]. Этот город стал для него родным, и он никогда не покидал его, пока не нашел в нем свой последний приют. Ибн Касир был предан Дамаску: он изучал его историю, описывал радости и победы, оплакивал горести и печали, участвовал в событиях и играл важную роль в научной жизни города своего времени. Он не просто описывал радости и печали Дамаска, но переживал их вместе с ним.
Начав обучение в Дамаске, в возрасте 10 лет ибн Касир выучил весь Коран. После он обратился к изучению остальных исламских наук своего времени, включая тафсир, хадис, фикх, историю и другие. Ибн Касир наизусть выучил книгу «Ат-Танбих» — важнейшее изложение шафиитского фикха в его эпоху. Он был так увлечен этой книгой, что написал еще в юном возрасте «Ахкам ат-танбих», получив похвалу от своих шейхов.
Ибн Касир обучался фикху у выдающихся шейхов своей местности: ибн Кади Шухба и Бурхануддина аль-Фазари. В науке усуль аль-фикх ибн Касир заучил один из самых значимых трудов «Мухтасар ибн Хаджиб». Аллах наделил ибн Касира хорошей памятью, которую он использовал во благо Ислама. Он с легкостью запоминал различные тексты, и многие ученые описывали его «запоминателем текстов»[5]. Имам аз-Захаби — один из его учителей — говорил о нем: «Он запоминает большое количество текстов». Ближайшие ученики ибн Касира, которые были свидетелями знаний имама, также отмечали его как обладателя прекрасной памяти.
В науке тафсир имам ибн Касир быстро занял видное место, о чем засвидетельствовали ученые. Его книга по толкованию Корана стала широко известна и распространялась еще при его жизни. Имам ас-Суюты, описывая этот труд, говорил: «У него есть толкование Корана, подобное которому еще никто не написал»[6]. Доктор Ахмад Мухаммад Шакур говорил: «“Тафсир” ибн Касира — это лучшее толкование, которое я видел»[7]. Помимо тафсира, ибн Касир преуспел и в других науках, добившись в них больших успехов.
Ибн Касир не занимал государственных постов, полностью посвятив себя науке и научным исследованиям. Эта привычка осталась с ним с юности и сопровождала его на протяжении всей жизни вне зависимости от достигнутого им положения. Вскоре ибн Касир занялся преподаванием в шафиитском университете «Наджибия» в Дамаске. Затем он преподавал в престижном университете «Даруль хадис аль-Ашрафия», где при жизни его отца преподавал имам ан-Навави. Одними из преподавателей этого университета были и учителя ибн Касира: шейх Камалуддин ибн аз-Замалкани и хафиз аль-Миззи.
Имам Ибн Касир был человеком высоких моральных качеств, доброго нрава и твердых гражданских и шариатских убеждений. Однажды на суд, где присутствовал ибн Касир, привели человека, который утверждал, что он — бог, и оскорблял пророков (мир им). Было решено заключить его в темницу и казнить за богохульство. Ибн Касир, который оказался свидетелем этого события, писал: «Я полностью поддерживал это решение»[8].
Ибн Касир в своем описании событий 767 года по хиджре упоминает нападение франков на Александрию. Тогда султан приказал конфисковать имущество христиан в Шаме, чтобы компенсировать потери и ущерб, нанесенные мусульманам в результате нападения. Ибн Касир раскритиковал такой подход, подчеркнув, что подобные методы мести и возмездия противоречат Шариату. Рассказывая о действиях франков, он упоминает, что, войдя в Александрию и не обнаружив там войск, вражеская армия начала сжигать дома горожан, отбирать их имущество, а также брать в плен женщин и детей.
Ибн Касир пишет: «Из Египта к султану пришел указ захватывать христиан Шама — они жили под покровительством мусульман — и захватывать четверть их имущества на восстановление разрушенной Александрии. Они оскорбляли христиан и требовали покинуть свои дома немедленно. Христиане боялись, что их убьют, и не понимали, что от них хотят»[9].
Ибн Касир лично встречался с представителями султана, чтобы убедить их в незаконности и неправомерности таких действий. Хвала Аллаху, его наставления нашли отклик в сердце правителя и он отменил свой приказ[10]. В действительности, нельзя применять принципы мести, которые не основаны на законах Шариата. Те иноверцы, которые живут под опекой мусульман и выполняют свои обязательства, не должны нести ответственность за действия своих единоверцев. Это было результатом твердой приверженности ибн Касира пророческой Сунне. Он боролся с ересью, дурными обычаями, решениями и суевериями, которые противоречили Исламу.
Имам ибн Касир призывал отказываться от новшеств и радовался, когда это случалось. Его книги не только представляют исторический материал, но и позволяют нам понять эмоции и чувства автора, которые связаны с различными событиями Дамаска, в том числе с событиями, связанными с искоренением устоявшихся нововведений. Например, ибн Касир рассказывал о событиях 751 года по хиджре: в середине месяца шабан того года в соборной мечети Дамаска впервые за более чем 200 лет не использовались фонари и светильники, которые на протяжении долгого времени зажигались в больших количествах в честь наступления середины месяца. Он описывал искоренение этого обычая как удивительное и радостное событие[11].
Ибн Касир был привержен добродетели, ценил открытость сердца, искреннюю дружбу, преданность своим товарищам и признательность своим шейхам. Эти качества не остались незамеченными одним из его учителей — хафизом аль-Миззи, который предложил ибн Касиру жениться на своей дочери. Достигнув совершеннолетнего возраста, он женился на дочери своего учителя[12]. Ибн Касир в своем биографическом труде рассказал о ней, описывая ее как благородную и праведную девушку по имени Зайнаб бинт хафиз аль-Миззи.
Этот брак был благословенным. Хафиз аль-Миззи нашел своей дочери достойного жениха — своего студента, благочестивого, высоконравственного и искренне преданного своей религии человека. Хотя хафиз аль-Миззи пользовался уважением в обществе, — обычно к дочерям таких уважаемых людей сваталась знать — он понимал, что для его дочери будет лучше не брак с богатым человеком, а союз с тем, кого он знает с хорошей стороны. Ибн Касир согласился на этот брак, поскольку она была дочерью известного ученого, великого мухаддиса и человека, известного своим благочестием, воспитание которое отражалось в его доме. Дочь приняла то, что принял для нее отец, — молодого и знающего юношу, который, пусть и не был богат, но сохранил бы и защитил ее честь и религию.
Зайнаб бинт хафиз аль-Миззи родила ибн Касиру пятерых сыновей, которые, в свою очередь, также стали учеными, посвятив жизнь изучению различных исламских наук. Самый старший сын ибн Касира — Иззуддин Умар (ум. в 783 г. х.), был увлечен фикхом и составлением трудов. Другие его сыновья: Зайнуддин Абдур-Рахман (ум. в 792 г. х.), Мухаммад (ум. в 803 г. х.), Таджуддин (ум. в 767 г. х.) и Шихабуддин Ахмад (дата смерти неизвестна). О сыновьях имама известно немного, однако все они были связаны с любовью к религиозным знаниям.
Ибн Касир посвятил свою жизнь изучению, письму, исследованиям и чтению, из-за чего в конце жизни потерял зрение. Ибн Хаджар аль-Аскаляни пишет: «Он ослеп в конце своей жизни»[13]. Некоторые исследователи отмечали, что это произошло в 768 году по хиджре, то есть за шесть лет до смерти[14]. Возможно, это случилось гораздо позднее. В хадисе Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) указывается, что кто бы ни потерял зрение и проявил терпение, тому Аллах воздаст раем[15]. Кто, как не ибн Касир, удостоен подобной награды, обещанной Аллахом? Кто же, как не ибн Касир, заслужил этого? Он посвятил свою жизнь служению, составляя труды, которые стали частью бесценного, бессмертного, и великого наследия мусульман.
Слова ученых об ибн Касире
Имам аз-Захаби писал: «Имам, ученый, известный факих, образованный ученый хадиса и тафсира, который написал полезные книги»[16].
Ибн Хаджар аль-Аскалани сказал: «Ибн Касир работал в области хадисов по темам, касающихся текстов и цепочки передатчиков. Он обладал хорошей памятью, его книги стали популярными в его время, и люди получали пользу от них после его смерти»[17].
Абу аль-Махасин ибн Сайфуддин сказал: «Он — шейх, имам, великий ученый Имадуддин Абу аль-Фида. Он много учился и был очень активен в поисках знаний и записей. Превосходяя других в областях фикха, тафсира и хадисов, он собрал знания, написал книги, обучал, передавал хадисы и много писал. У него были огромные знания в области шариатских наук. Он издавал фетвы и преподавал, пока не умер. Да смилуется над ним Аллах»[18].
Имам аль-Айни говорил: «Он слышал, собирал, писал и изучал. Он славился своей точностью и знанием истории, хадисов и толкования Корана»[19].
Имам Джалалуддин ас-Суюти писал о нем: «Имам, хафиз, мухаддис, обладатель достоинств, опора религии (Имадуддин)»[20].
Его учителя
У ибн Касира было много учителей, некоторые из них были широко известны, а некоторые не настолько, но все они оказали значительное влияние на его жизнь и научную деятельность. Среди учителей имама ибн Касира были выдающиеся ученые восьмого века — имамы своего времени, судьи и наставники.
Абдуль-Ваххаб ибн Умар ибн Касир (ум. в 750 г. х.)
Имам, факих. Старший брат ибн Касира взял на себя ответственность за его воспитание после смерти их отца. Он привил ему любовь к знаниям, отвез в Дамаск и дал ему важное начальное образование.
Касим ибн Асакир (ум. в 723 г. х.)
Историк, мухаддис. Ибн Касир слышал от него хадисы.
Мухаммад Абу Наср аш-Ширази (ум. в 723 г. х.)
Один из ученых хадиса, от которого ибн Касир перенял знания в этой области. Ибн Касир писал о нем: «Наш шейх был обладателем благих и красивых качеств»[21].
Ибн Кади Шухба (ум. в 726 г. х.)
Мухаддис, факих, шейхуль Ислам своего времени, один из выдающихся ученых хадиса и фикха.
Камалуддин ибн аз-Замалкани (ум. в 727 г. х.)
Кади, факих, имам, шейхуль Ислам своего времени, выдающийся ученый своей эпохи, муфассир. Ибн Касир говорил о нем: «Имам, шейх шафиитов Шама и других местностей, который преподавал, издавал фетвы и вел дискуссии. Он преуспел в знаниях и превосходил в них ученых своей эпохи».
Ибн аз-Замалкани известен как оппонент Ибн Таймийи по ряду вопросов, которые касаются вопросов фикха и основ религии. Он написал опровержения ибн Таймийе в вопросе развода и посещения могил. Ибн Касир посещал ибн аз-Замаркани уроки, как об этом свидетельствует в своей книге, говоря: «Что касается его уроков на собраниях, то я не слышал никого лучше, чем он»[22]. Ибн Касир высоко отзывался о своем шейхе, что говорит о том, что он испытывал к нему глубокое уважение и любовь. В своих книгах он часто называет его: «Наш шейх ибн аз-Замалкани»[23].
Такиюддин ибн Таймийя (ум. в 728 г. х.)
Факих, мухаддис, крупный ученый своего времени и весьма спорная личность. Некоторые называли его «шейх аль-Ислам», а другие категорически этого не допускали. Он один из ученых, к которому, согласно свидетельству историков, ибн Касир был сильно привязан. Он брал многие его мнения в фикхе и следовал за ним. Ибн Хаджар аль-Аскаляни говорил: «Ибн Касир брал знания от Ибн Таймийи и был испытан из-за любви к нему».
Даже если в словах историков прослеживается, что между ибн Касиром и его шейхом ибн Таймией была особая связь, следует отметить, что любовь и уважение к своим шейхам было благородным качеством имама. Несмотря на то, что между его шейхами ибн Таймией и ибн аз-Замалкани возникали споры и прения в вопросах религии, он отзывался о них обоих только с теплотой. Из этого следует, что благоразумие ибн Касира опережало его любовь, что удерживало его чувства от перехода в крайний фанатизм.
Бурхануддин аль-Фазари (ум в 729 г. х.)
Факих, мухаддис, шейхуль Ислам своего времени, от которого ибн Касир получил огромную пользу в шафиитском фикхе, также слушал с ним «Сахих Муслим» и другие книги.
Хафиз аль-Миззи (ум. в 742 г. х.)
Хафиз, знаток хадисов и шейхуль Ислам своего времени, под чьим влиянием находился ибн Касир. Он многому научился у него и даже женился на его дочери.
Хафиз аз-Захаби (ум. в 748 г. х.)
Имам, факих, хафиз, литератор, шейхуль Ислам своего времени, выдающийся историк. Ибн Касир описывал его как «историка Ислама» и «шейха мухаддисов».
Его ученики
Ибн Касир преподавал в мечетях, школах и университетах, как упоминалось ранее, и многие люди извлекли пользу из его обширных знаний. Точное количество его учеников отследить представляется невозможным. Имам ибн аль-Имад говорил: «У него было много учеников»[24]. Некоторые из них:
Саадуддин ан-Навави (ум. в 805 г. х.)
Кади, факих, мухаддис, один из выдающихся ученых своего времени, который обучался у ибн Касира, хафиза аз-Захаби и других ученых своей эпохи.
Мухаммад ибн Джазари (ум. в 833 г. х.)
Хафиз, мухаддис, факих, один из виднейших ученых своей эпохи.
Мухаммад Бадруддин аз-Заркаши (ум. в 794 г. х.)
Кади, факих, мухаддис, муфассир, автор известных книг.
Его труды
Ибн Касир был ученым, чьи труды получили признание еще при его жизни, что является нечастым явлением: для этого заслуги и работы ученого должны быть действительно уникальными. Ибн Касир был именно таким шейхом, который получил признание за свои труды и вклад в исламское наследие. Ибн Хаджар аль-Аскаляни писал: «Его книги стали популярными при жизни».
Люди передавали работы ибн Касира еще при его жизни и извлекали из них большую пользу. Каждая его книга, какую бы область она ни затрагивала, является передовой в своей области. Его книга по тафсиру «Тафсир Куръан аль-азым» — самый известный и лаконичный тафсир, из которого продолжают извлекать пользу и по сегодняшний день. Енига «Аль-Бидая ва ан-нихая» предлагает читателям подробнейшее и хронологическое изложение исламской истории. Каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к знаниям, понимает, что труды ибн Касира — это настоящий кладезь и сокровищница исламского наследия.
Его труды: «Ахкам ас-сугра»; «Ахкам аль-кабир»; «Ахкам ат-танбих»; «Ихтисар аль-улюм аль-хадис»; «Аль-Бидая ва ан-нихая»; «Тахридж ахадис мухтасар ибн Хаджиб»; «Тафсир аль-Куръан аль-азым»; «Джами масанид ва ас-сунан»; «Шарх сахих аль-Бухари»; «Сира ан-Набавия»; «Табакатуль фукаха аш-шафиийин»; «Аль-Фусуль»; «Кисас аль-анбия»; «Фадаиль аль-Куръан»; «Нихаят фи аль-фитан ва аль-маляхим» и другие.
Некоторые убеждения Ибн Касира
Среди студентов, ученых и даже простолюдин иногда возникают дискуссии о взглядах и убеждениях имама ибн Касира. Многие из этих обсуждений, стоит признать, не всегда объективны. Часто нам приходится аргументировать убеждения ученых с идеологической стороны, раскрывая детали, которых придерживался тот или иной имама, чтобы показать, чему он следовал и чего он придерживался. В случае с ибн Касиром, помимо идеологических причин, мы видим, что он лично признавал свою принадлежность к ашаритской школе акыды. Это признание является самым ясным и убедительным доказательством того, что ибн Касир позиционировал себя как ашарит. Данную историю приводит имам ибн Хаджар аль-Аскаляни в биографии Ибрахима ибн аль-Джаузи.
Имам Ибн Хаджар аль-Аскаляни пишет:
من نوادره أنه وقع بينه وبين عماد الدين ابن كثير منازعة في تدريس الناس فقال له ابن كثير: “أنت تكرهني لأنني أشعري”، فقال له: لو كان من رأسك إلى قدمك شعر ما صدقك الناس في قولك أنك أشعري وشيخك ابن تيمية
«Один из забавных случаев, произошедших с ним, — это спор, который случился между Ибрахимом ибн аль-Джаузи и Имадуддином ибн Касиром по поводу преподавания. Когда ибн Касир сказал: “Ты не любишь меня, потому что я ашарит!”, Ибрахим ибн аль-Джаузи ответил: «Если бы даже ты был покрыт волосами[25] от головы до ступней ног, то народ не поверил бы твоим словам, что ты — ашарит, в то время, как твой шейх — ибн Таймийя»[26].
Доктор Адель аль-Каяли подчеркивает, что сомнения Ибрахима ибн аль-Джаузи в отношении заявления ибн Касира не меняют сути дела, ведь последний лучше других знал о себе и своих убеждений[27]. Ошибочное мнение, которое высказал Ибрахим ибн аль-Джаузи о том, что ибн Касир не мог быть ашаритом из-за того, что учился у ибн Таймийи, можно услышать и в наши дни. Мы неоднократно отмечали, что фактор учебы у какого-либо шейха не является свидетельством того, что ученик всецело перенял взгляды своего учителя.
С другой стороны, Ибрахим ибн аль-Джаузи не ответил: «Я не поверил бы тебе», или: «Не поверили бы тебе ученые», но сказал: «Не поверили бы тебе люди», имея в виду в первую очередь простой народ. Для того, чтобы правильно истолковать слова Ибрахима ибн аль-Джаузи, необходимо понимать, что из себя представлял простой народ Дамаска в эпоху ибн Таймийи. Известно, что при жизни ибн Таймийи люди из числа его последователей были слишком фанатичны в отношении его личности. Когда весть о смерти шейха обошла улицы Дамаска, народ, включая женщин, приходили целовать его тело. Из-за своего фанатизма к нему они совершали многие излишества. Несомненно, народ Дамаска, проявляющий фанатичную любовь к ибн Таймийе, не смог бы даже принять, что его ученик — ибн Касир — придерживался иных взглядов.
Если скажут, что ибн Касир хвалебно высказывался в адрес ибн Таймийи, а значит он не мог быть ашаритом, мы ответим, что похвала личности шейха не подразумевает негативного отношения к ашаритам. Многие ученые, которые хвалили ибн Таймийю, в то же время считали ашаритов представителями Ахлю-Сунны[28]. Несмотря на то, что ибн Таймийя является достаточно противоречивой фигурой в Исламе, мы можем найти похвалу в его адрес со стороны больших ашаритских ученых.
Более того, логичным будет заявить о приверженности ибн Касира ашаризму, учитывая многочисленные похвалы, которые он высказывал в адрес ученых этой школы, в том числе из числа собственных учителей. Хотя ибн Касир был учеником ибн Таймийи и высоко ценил своего учителя, он также уважал и других своих наставников, которые придерживались ашаритского мазхаба и даже были оппонентами шейха, например, Камалуддина ибн аз-Замалкани. Ибн Касир отзывался о нем как об ученом, который превосходил своих сверстников, и как об ученом, уроков лучше которых он не видел, при том, что его шейхом в то время являлся ибн Таймийя.
Ибн Касир отзывается похвально о самом имаме аль-Ашари и описывает его как автора драгоценных трудов[29]. Говоря о хафизе ибн Асакире, он описывает его как гордость шафиитов и знаменосец ахлю-хадис своего времени[30]. В биографии имама аль-Кушайри ибн Касир отмечает, что он был выдающимся ученым своего времени, превосходившим своих современников[31]. Продолжать список похвал, высказанных ибн Касиром в адрес имамов-ашаритов, можно бесконечно долго, и если фактор похвалы является самым значимым доказательством его идеологии, то логично заявить, что он был ашаритом.
С другой стороны, ибн Касир мог считать, что убеждения ибн Таймийи не выходят за рамки ашаритской и ханбалитской школы акыды. Известно, что многие ученые, которые хвалили ибн Таймийю и опирались на него, делали это, потому что считали его убеждения соответствующими ашаритскому методу «тафвид аль-маани». Это признают и саляфитские шейхи.
Саляфитский шейх Салих Али Шейх пишет:
وكثير من العلماء فهم وظنْ أنَّ مذهب شيخ الإسلام ابن تيمية والسلف هو التفويض، إنهم ينقلون كلام شيخ الإسلام ويحملونه على الفويض مثل السَفَّارِيني ومثل مرعي بن يوسف في أقاويل الثقات، وجماعة من المتأخرين ينقلون كلام شيخ الإسلام وفهموا أنَّ مذهب الإمام أحمد ومذهب شيخ الإسلام ومذهب السلف الذي هو أسلم أنه التفويض، وهذا ليس بصحيح
«Многие ученые полагали, что мазхаб ибн Таймийи и саляфу салих это — “тафвид аль-маани”, приводили слова шейха и толковали их в рамках тафвида. Среди таких имамов — Мухаммад ас-Сафарини, Маръи ибн Юсуф аль-Карми и группа ранних ученых. Они думали, что мазхаб ибн Таймийи — это ашаритский “тафвид аль-маани”, однако это не соответствует действительности»[32].
Ибн Таймийя был противоречивой фигурой, однако некоторые ученые хвалили его, потому что толковали его убеждения в рамках убеждений ашаритов. Следовательно, нет ничего удивительного в том, чтобы сказать, что ибн Касир тоже положительно отзывался об ибн Таймийе, потому что рассматривал его взгляды в контексте методологии ашаритов. Напротив, его похвалу в адрес ибн Таймийи и ашаритов можно объяснить только в этом контексте.
Если скажут, что ибн Касир был учителем ибн Аби аль-Изза, а последний перенял «таймитские» убеждения своего учителя, то мы скажем, что помимо ибн Касира, ибн Аби аль-Изз учился у более известного ученика ибн Таймийи — ибн Каййима аль-Джаузии. Не обязательно, что именно ибн Касир оказал «таймитское» влияние на путь ибн Аби аль-Изза, о чем свидетельствует доктор Шайиг ибн Абдух аль-Асмари, который сказал: «Некоторые исследователи полагают, что ибн Аби аль-Изз учился у ибн Каййима аль-Джаузии, общался с ним и получал устную пользу»[33].
Было бы неверным считать, что ибн Касир являлся единственным связующим звеном между ибн Таймийей и ибн Аби аль-Иззом. Возможно, взгляды последнего также формировались непосредственно под влиянием книг шейха, поскольку известно, что он читал их. Утверждать, что именно ибн Касир связывал ибн Аби аль-Изза и ибн Таймийю, является попыткой ввести людей в заблуждение.
Если скажут, что если бы ибн Касир придерживался мазхаба ашаритов, то относительно него были бы опровержения со стороны ибн Таймийи, то мы ответим, что последний скончался, когда Ибрахиму ибн аль-Джаузие было два года. Это значит, что признание ибн Касира в ашаризме, которое он озвучил в диалоге с Ибрахимом ибн аль-Джаузия, были сделаны спустя десятилетия после смерти шейха. Поэтому ибн Таймийя не мог порицать своего ученика. Большую часть своей жизни ибн Касир прожил без влияния ибн Таймийи и в этот период создал свои известные труды.
О том, что ибн Касир был ашаритом, свидетельствуют и другие его недвусмысленные высказывания. Он признавался, что путь, которому следовал имам аль-Ашари после отказа от убеждений мутазилитов, является наиболее верным и правильным.
Ибн Касир пишет:
قلت: أما طريقة الشيخ أبو الحسن علي بن إسماعيل الأشعري في الصفات بعد أن رجع عن الاعتزال، بل وبعد أن قدم بغداد، وأخذ عن أصحاب الحديث كزكريا الساجي وغيره، فإنها من أصح الطرق وللمذهب، فإنه يثبت الصفات العقلية والخبرية، ولا ينكر منها شيئًا، ولا يكيف منها شيئًا وهذه طريقة السلف والأئمة من أهل السنة والجماعة، حشرنا الله في زمرتهم وأماتنا على اتباعهم ومحبتهم، إنه سميع الدعاء جواد كريم. وعلى هذا المنوال جرى الأئمة من أصحاب الأشعري، كأبي عبد الله بن مجاهد والقاضي أبي بكر الباقلاني وأضرابهم رحمهم الله
«Что касается пути шейха Абуль-Хасана Али ибн Исмаиля аль-Ашари в отношении сыфатов после того, как он отошел от мутазилитов, прибыл в Багдад и получил знания от таких ученых хадиса, как Закария ас-Саджи и других, то, поистине, это наиболее правильный путь и мазхаб. Он утверждает сыфаты аклия[34] и хабария[35], не отвергая из них ничего и не придавая образ чему-либо из этого. Это — путь саляфов и имамов Ахлю-Сунна, да соберет Всевышний нас вместе с ними в Судный День и умертвит нас следующими за ними с любовью; поистине, Он — Слышащий молитвы. По этому пути прошли такие имамы из последователей Абуль-Хасана аль-Ашари, как Абу Абдуллах ибн Муджахид, Кади Абу Бакр аль-Бакилляни и подобные им (да смилуется над ними Аллах)»[36].
Обратите внимание, что имам ибн Касир указывает, что по пути наиболее верного пути и мазхаба следовали такие последователи имама аль-Ашари, как Абу Абдуллах ибн Муджахид, имам аль-Бакилляни и другие. Даже наши оппоненты признают, что эти личности принадлежат к числу ученых ашаритского мазхаба. Юсуф ибн Мибрад, фанатичный ханбалит, в своей книге оспаривает тот факт, что имам аль-Бакилляни являлся муджаддидом четвертого века по хиджре, потому что он являлся мутакаллимом. Ибн Мибрад, высказываясь пренебрежительно, пишет: «Как мог, этот мутакаллим аль-Бакилляни быть обновителем четвертого столетия?»[37]
Абу Исмаиль аль-Харави в своем труде, посвященном критике мутакаллимов, приводит критику в адрес имама аль-Бакилляни и возводит проклятия на его учеников. Например, аль-Харави приводит проклятие адресованное имаму Абу Зарру аль-Харави — одному из близких учеников имама аль-Бакилляни[38]. Имам аз-Захаби говорил об Абу Зарре: «Он взял калям Абуль-Хасана аль-Ашари от Абу Бакра аль Бакилляни»[39], то есть, взял у тех, кто по мнению ибн Касира являлись последователями правильного пути и мазхаба в вопросах веры. В свою очередь, саляфиты с гордостью цитируют подобные проклятия и критику в адрес этих ашаритских имамов.
Если саляфиты согласны с ибн Касиром в его утверждении, то почему мы не видим, чтобы они осуждали своих шейхов за излишнюю несправедливость по отношению к последователям истины? Напротив, мы наблюдаем, что они следуют этому пути и поддерживают их обвинения в адрес учеников имама аль-Ашари в том, что они — заблудшие и сбившиеся с пути мутакаллимы. Поэтому, когда саляфиты утверждают, что согласие ибн Касира с взглядами имама аль-Бакилляни и других последователей имама аль-Ашари не означает принятие ашаритского мазхаба и каляма, они беспринципно лгут. Нельзя сказать, что ибн Касир не был осведомлен о критике в адрес последователей аль-Ашари и не понимал их взглядов. Он читал труд «Табиин казиб аль-муфтари» хафиза ибн Асакира, где эти вопросы рассматривались подробно. Кроме того, он использовал книгу этого хафиза для защиты ашаритских имамов.
Ибн Касир в биографии Абу Исхака аш-Ширази пишет:
وذكره الحافظ أبو القاسم ابن عساكر في طبقات أصحاب الأشعري، في آخر كتابه: تبيين كذب المفترى على أبي الحسن الأشعري، فقال: رأيت بخط بعض الثقات: ما قول السادة الفقهاء في قوم اجتمعوا على لعن الأشعرية وتكفيرهم؟ وما الذي يجب عليهم؟ أفتونا، فأجاب جماعة فمن ذلك: الأشعرية أعيان السنة، انتصبوا للرد على المبتدعة من القدرية والرافضية وغيرهم، فمن طعن فيهم، فقد طعن على أهل السنة، ويجب على الناظر في أمر المسلمين تأديبه بما يرتدع به كل أحد، وكتب إبراهيم بن علي الفيروزابادي.
«Хафиз Абу аль-Касим ибн Асакир упомянул Абу Исхака аш-Ширази в биографии последователей аль-Ашари в конце своей книги “Табиин казиб аль-муфтари”, сказав: “Я увидел почерком некоторых достоверных: “Что говорят великие имамы-факихи о тех, кто собрался проклинать последователей имама аль-Ашари и выносить им такфир? Что им будет за это?” Ответила группа ученых и из них — аш-Ширази: “Поистине, ашариты — выдающиеся люди Сунны и помощники Шариата. Они поднялись, чтобы опровергнуть нововведенцев из числа кадаритов, рафидитов и других. И тот, кто будет порицать их, порицает Ахлю-Сунна. А если поднимут это дело для изучающего эти вопросы мусульман, то обязательно ему надо воспитать их, чтобы воздержался каждый от подобного”. Написал Ибрахим ибн Али аль-Файрузабади (Абу Исхак аш-Ширази)”»[40].
Ибн Касир со слов Абу Исхака аш-Ширази упоминает, что ашариты — Ахлю-Сунна, и тот, кто порицает последователей аль-Ашари, тот порицает Ахлю-Сунну, и не высказывает никаких критических замечаний к этим высказываниям имама аш-Ширази. В контексте его слов: «По этому верному и правильному пути прошли имамы из последователей Абуль-Хасана аль-Ашари», мы понимаем, что ибн Касир привел это не для замечания и критики, а для согласия. Когда мы говорим о защите ашаритских имамов ибн Касиром, мы подразумеваем не только его защиту имама аль-Ашари и его близких учеников от клеветы и наговора саляфитов, напротив, он сторонился обвинять в чем-либо ашаритов даже из числа своих современников.
Это явно прослеживается в книге ибн Касира по истории, отмечая события 743 года по хиджре. Против Такиюддина ас-Субки выдвинули обвинение в пренебрежении деньгами сирот и потребовали суд, а также попросили имамов подтвердить дело против него. Когда вопрос дошел до ибн Касира, он отказался подписывать обвинительное письмо против имама ас-Субки, пока не станет ему ясна истина в этом вопросе, чтобы не обвинить и не оклеветать кади аль-куддата[41], как он с уважением называет имама Такиюддина ас-Субки[42]. Тот, кто бы испытывал пренебрежение к ашаритам, считая их нововведенцами, использовал бы любую возможность, чтобы навредить им. Но разве мы видим, чтобы ибн Касир относился к ашаритским ученым прошлого и своей эпохи как к людям, которые вводят новшества? Более того, он часто посещал собрания имама Такиюддина ас-Субки, как сообщает в своей книге.
Возвращаясь к обсуждению книги «Табиин казиб аль-муфтари» и к тому, как ибн Касир относился к этому труду, нужно отметить высокую оценку с его стороны.
Ибн Касир пишет:
تبيين كذب المفتري على الشيخ ابي الحسن الاشعري مجلد ذكر ترجمة حسنة للاشعري وطبقات اصحابه الى زمانه ، وذكر اعتقاده من كتابه الابانة وغيرها من الكتب التي صار اليها الاشعري بعد رجوعه عن الاعتزال ونزوعه الى طريقة اهل السنة والاعتدال ، ورد فيه على من رماه بالعظائم ، وبين مناقبه ومآثره على الفضائل والعزائم
«Ибн Асакир составил в “Табиин казиб аль-муфтари” хорошую биографию аль-Ашари и его сторонников до своего времени. Также он упомянул его убеждения из книги “Аль-Ибана” и других книг, к которым пришел аль-Ашари после своего покаяния от мутазилизма, устремившись к прямому пути Ахлю-Сунна, и опроверг в них того, кто обвинял его в больших грехах. В этой книге он также упомянул его достойные качества и то, что показывает его достоинства и намерения»[43].
Обратите внимание, как высоко ибн Касир оценивает книгу ашаритского ученого, посвященную достоинствам имама аль-Ашари и ашаритов. Как историк, он прекрасно понимал, что некоторые люди не питали симпатии к ашаритам. Это свидетельствует о искренности его слов, которые он сказал Ибрахиму ибн аль-Джаузия: «Ты не любишь меня, потому что я — ашарит».
Не уцелел бы от ядовитых стрел «саляфии» ни один другой ученый за подобную похвалу в адрес ашаритов, однако высокий статус имама ибн Касира в научном мире не позволяет им открыто признать, что он не имел должный уровень неприязни к ашаритам, которая, по их мнению, должна быть у настоящих саляфитских ученых. Мы видим, что они не признают его ашаризм, игнорируя ясные доказательства, и не признают, даже если бы он был покрыт, как говорит Ибрахим ибн аль-Джаузия: «Волосами (ша’р) с головы до ног», как не признал бы этого ослепленный любовью к ибн Таймийи невежественный и фанатичный народ Дамаска.
Отношение ибн Касира к имаму аль-Ашари стоит отметить отдельно. Он называет его путь «наиболее правильным». Помимо этого, имам аль-Ашари для ибн Касира был голосом Ахлю-Сунны своего времени, который передавал и олицетворял суннитские убеждения.
Ибн Касир пишет:
الذي عليه أهل السنة والجماعة، وهو الذي نقله الشيخ أبو الحسن علي بن إسماعيل الأشعري عنهم: أنه ليس في النساء نبية، وإنما فيهن صديقات
«То на чем были Ахлю-Сунна, как передал от них шейх Абуль-Хасан Али ибн Исмаиль аль-Ашари: женщины не были пророками, среди них были только праведницы»[44].
Ибн Касир также пишет:
وهذا القول هو الذي حكاه الشيخ أبو الحسن علي بن إسماعيل الأشعري عن أهل السنة والجماعة، وهو الذي نصره الحافظ أبو بكر البيهقي في كتاب الاعتقاد، وكذلك غيره من محققي العلماء والحفاظ والنقاد
«Это мнение привел шейх Абуль-Хасан аль-Ашари от Ахлю-Сунны, и в этом его поддержал хафиз Абу Бакр аль-Байхаки в своей книге “Аль-Итикад”, а также другие из числа ученых и исследователей, хафизов и критиков»[45].
Ибн Касир понимал, что среди ханбалитов были и те, кто не только клеветал на имама аль-Ашари, обвиняя его в разных грехах, но и были заметными зачинщиками других несправедливых событий. Это можно увидеть в его подходе к биографии имама ат-Табари, где он описывает отношения последнего с ханбалитами.
Ибн Касир пишет в биографии имама ат-Табари:
أعلم من ابن جرير، ولقد ظلمته الحنابلة، وقال الشيخ أبو حامد شيخ الشافعية: لو سافر رجل إلى الصين حتى يحصل تفسير محمد بن جرير، لم يكن كثيرا، قلت: كان قد وقع بينه وبين الحنابلة، أظنه بسبب مسألة اللفظ، واتهم بالتشيع وطلبوا عقد مناظرة بينهم وبينه، فجاء ابن جرير، رحمه الله، لذلك، ولم يجئ منهم أحد، وقد بالغ الحنابلة في هذه المسألة، وتعصبوا لها كثيرا، واعتقدوا أن القول بها يقضي إلى القول بخلق القرآن، وليس كما زعموا، فإن الحق لا يحتاط بالباطل، والله أعلم
«Между ат-Табари и ханбалитами случались разногласия. Я думаю, что это было из-за темы “лафза”: его заподозрили в том, что он принял шиизм. Ханбалиты потребовали провести дискуссию. На диспут пришел ибн Джарир (да смилуется над ним Аллах), а с их стороны никто не пришел. Ханбалиты проявили в этом вопросе черзмерный фанатизм. Они были убеждены, что высказывание по этой теме ведет к мнению о сотворенности Корана, но самом деле это было не так, как они утверждали. Истину не окружают ложью! А Аллах знает лучше!»[46]
Обратите внимание на то, что ибн Касир поддерживает взгляды ибн Джарира ат-Табари, несмотря на то, что это очевидный вопрос каляма. Хотя имам и высказывался с похвалой о ханбалитах и чтил их, он не поддерживал радикальные группы из их числа и их взгляды. Он мог без труда сказать, что в некоторых вопросах ханбалиты были неправы.
Если скажут, что саляфиты, подобно ибн Касиру, убеждены, что книга «Аль-Ибана» содержит истину и правильные убеждения, то мы ответим, что это является ложью. В книге «Аль-Ибана» изложены исключительно ашаритские убеждения. Саляфиты ошибочно — по сути вовсе лживо — утверждают, что их взгляды имеют какое-либо отношение к убеждениям, изложенным в этой книге: они делают это лишь для того, чтобы оправдать «ашаризм», которого придерживался ибн Касир и другие ученые, согласные с убеждениями, изложенными в книге «Аль-Ибана». Этим самым они лишь желают примкнуться к ее популярности, как говорил про нее хафиз ибн Асакир: «Она популярна и известна среди ученых Ахлю-Сунна»[47]. Поэтому саляфиты заявили, что «Аль-Ибана» на самом деле отражает саляфитские взгляды, а не ашаритские, однако это очевидная и беспринципная ложь, что отмечают и сами саляфитские шейхи, которые, как правило, более последовательны в своих идеях, чем их ученики.
Мы уже знаем отношение ибн Касира к автору книги «Аль-Ибана» и к самой книге. Необходимо прояснить отношение саляфитов к автору и содержанию данной книги.
Известно, что Абу Исмаиль аль-Харави дискредитировал имама аль-Ашари в своей книге «Замм аль-калям», где затрагивал его честь и честь его приближенных учеников, которая находила поддержку в кругу фанатичных и радикальных ханбалитских и саляфитских групп. Например, радикальный ханбалит ибн Мибрад написал серию книг в пользу этих обвинений в адрес имама аль-Ашари. По их мнению, имам не являлся ученым Ахлю-Сунна, а его книга «Аль-Ибана» была отвергнута учеными его эпохи. Утверждается, что когда имам аль-Ашари написал книгу «Аль-Ибана», она не была принята от него.
Более того, они обвиняли имама аль-Ашари в сокрытии своих истинных убеждений, говоря о том, что его покаяние было проявлением лицемерия, преследуемое корыстными целями. Многие современные студенты, следующие саляфитскому мазхабу, встали на путь радикальности, защищая эти наговоры на имама аль-Ашари. Очевидно, что имам ибн Касир сильно противоречил данным радикалам, как минимум тем, что признавал достоинства имама ашаритов и его книгу «Аль-Ибана».
Также мы можем обнаружить, что некоторые саляфитские шейхи, вместе с тем, что признавали книгу «Аль-Ибана» в общих чертах, отвергали некоторые убеждения из нее, которые носят принципиальный характер, объявляя об их ошибочности. Они полагали, что эти ошибки были следствием того, что отход имама имама аль-Ашари от заблуждений являлся неполноценным.
Саляфитский шейх Хасан Абу Ашбаль пишет:
مع أنه قد أخطأ في مسألة أو مسألتين بعد توبته، وذلك أن للبدعة رواسب
«Имам аль-Ашари составил книгу “Аль-Ибана”, но вместе с этим, после всех своих покаяний, аль-Ашари ошибся в одном или даже нескольких вопросах: и это потому, что у нововведения есть пережитки»[48].
Обратите внимание, что саляфитский шейх приписывает имаму аль-Ашари «некоторые ошибки в убеждениях», которые имам ибн Касир называет правильными и истинными. Несомненно, когда саляфиты говорят об ошибках в книге «Аль-Ибана», они подразумевают именно те аспекты убеждений, в которых они сами отделились от Ахлю-Сунна.
Например, имам аль-Ашари в своей книге «Аль-Ибана» пишет:
ولا يجوز عندنا ولا عند خصومنا أن [نعني] جارحتين
«Не допускается ни по нашему мнению, ни по мнению наших оппонентов из числа мутазилитов, чтобы мы подразумевали два органа»[49].
Затем, имам аль-Ашари добавляет:
وإذا فسدت الأقسام الثلاثة صح القسم الرابع، وهو [أن] معنى قوله: {بيدي} إثبات يدين ليسا جارحتين ولا قدرتين ولا نعمتين، ولا يوصفان إلا بأن يقال: إنهما يدان ليسا كالأيدي، خارجتان عن سائر الوجوه الثلاثة التي سلفت
«И если эти три категории (ранее упомянутые) недействительны, тогда справедливо четвертое утверждение, а именно, что смысл слов Аллаха “би йадаййа” — это подтверждение “йадайн” (букв. двух рук), которые не являются ни двумя органами, ни двумя силами, ни двумя милостями, и их нельзя описать ничем, кроме как сказать: “Это “йадайн”, не как другие руки, и они выходят за пределы трех категорий, которые были оговорены”»[50].
Отношение саляфитских ученых к отрицанию органов предельно известно. Шейх аль-Баррак, один из лидеров саляфитского движения, вовсе отмечает, что Ахлю-Сунна не отвергают «органы»[51]. Они говорят: «Ахлю-Сунна не отрицают органы, и не подтверждают их». Эта методология противоречит убеждениям праведных предшественников, единогласию мусульман и, в частности, методологии книги «Аль-Ибана», которую принял имам ибн Касир. Некоторые саляфитские шейхи вовсе отмечали, что ни о каком переходе на мазхаб саляфов в книге «Аль-Ибана» речи не идет.
Салафятский шейх Абдуллах аль-Хулейфи пишет:
لكن المشهور عند طلبة العلم أنه قد رجع إلى عقيدة السلف في هذا الكتاب – وليس الأمر كذلك
«Распространилось среди требующих знания что аль-Ашари вернулся к убеждениям саляфов в этой книге, однако, дело обстоит иначе».
В исследовании книги «Аль-Ибана» саляфитского доктора Салиха аль-Усейми приводится порицание имама аль-Ашари за его отрицание от Аллаха «молчания». Аль-Усейми подмечает, что Ахлю-Сунна утверждают такой атрибут[52].
В этом отчетливо прослеживается различие между убеждениями, которые ибн Касир считал истинными, не делая никаких исключений, и убеждениями, в которых саляфиты признавали наличие ошибок, а также пережиток нововведений и противоречий с Ахлю-Сунна. Некоторые саляфиты и вовсе не признали эту книгу. Можно ли допустить, что у саляфитов и ибн Касира было одинаковое понимание истины и верного пути?
О принадлежности имама ибн Касира к акиде ашаритов также свидетельствует его отношение к трактату «Итикад аль-кадири», в котором от Аллаха отрицается утверждение на Троне (истикрар)[53]. Ибн Касир характеризует этот трактат как труд, который соответствует убеждениям праведных предшественников, с которыми согласны все ученые Ахлю-Сунна[54].
Помимо прочего, имам ибн Касир описывает Вазира ибн Хубайру как ученого, который был на убеждениях праведных предшественников[55]. Ибн Хубайра в своих высказываниях о убеждениях говорил: «Не толкуют атрибуты ни буквально (хакика), ни в переносном смысле (маджаз), поскольку понимать их буквально — уподобление, а в переносном — новшество»[56]. Также ибн Хубайра относил аяты об атрибутах к категории муташабихат[57]. Эти убеждения ибн Касир преподносит как убеждения праведных предшественников.
О принадлежности ибн Касира к ашаризму также свидетельствуют слова имама Таджуддина ас-Субки, который утверждал, что учредитель вакфа школы «Даруль хадис аль-Ашрафия» выдвигал главным требованием для учителей следование убеждениям ашаритской акыды[58]. Ибн Касир же возглавил эту школу в месяце мухаррам в 772 году по хиджре, заменив на этом посту имама ас-Субки. Имам аль-Миззи, тесть ибн Касира и его учитель, который называл себя ашаритом, тоже занимал эту должность так же, как занимал эту должность и имам ан-Навави, учитель отца ибн Касира. Можно ли предположить, что ибн Касир стал бы руководителем ашаритского учебного заведения, который до него возглавляли ашаритские ученые, при этом конфликтуя с ашаритскими убеждениями? Нет, это утверждение абсурдно.
Книга ибн Касира «Тафсир Куръан аль-азым» — очередное убедительное доказательство того, что он был ашаритом. Если мы вчитаемся в его толкования аятов, касающихся атрибутов Аллаха, размышляя над его комментариями по этим непростым вопросам, то этот вопрос станет предельно ясным. Какой бы аят ни толковал ибн Касир, его комментарии так или иначе сходились с основами убеждений ашаритов и были далеки от антропоморфных трактовок.
Аль-Истава
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Затем истава к небу»[59]:
فقال: { ثم استوى إلى السماء} أي: قصد إلى السماء، والاستواء هاهنا تضمن (٢) معنى القصد والإقبال
«“Затем истава к небу”, то есть обратился. Слово “аль-истива”, которое употреблено в этом аяте, включает в себя смыслы обращения или вознамерения».
Имам Маръи ибн Юсуф аль-Карми утверждает, что данное толкование принадлежит самому имаму аль-Ашари[60]. Не все саляфитские имамы разделяли точку зрения ибн Касира; например, шейх аль-Хазими, комментируя толкование ибн Касира, утверждает, что более правильным будет сказать, что смысл этого аята — «улюв и иртафа», а «обращение» — это лишь дополняющий смысл.
Саляфитский шейх аль-Хазими пишет:
والصواب أن نقول: أن الاستواء هنا بمعنى العلو والارتفاع على الأصل في استعمال لسان العرب
«Правильным будет, если мы скажем на основе того, как оно используется в арабском языке, что “истива” в этом аяте приходит со смыслом “улюв и иртафа”»[61].
Мы не считаем такое толкование ошибочным, но все же хотим отметить, что саляфитские шейхи иногда слишком категорично высказывают свою точку зрения. Они могут даже утверждать, что их мнение единственно верное, как будто обвиняя автора в существенных недочетах. Таково отношение и шейха аль-Хазими к толкованию ибн Касира.
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Милостивый над троном истава»[62]:
وقوله {الرحمن على العرش استوى} : تقدم الكلام على ذلك في سورة الأعراف، بما أغنى عن إعادته أيضا، وأن المسلك الأسلم في ذلك طريقة السلف، إمرار ما جاء في ذلك من الكتاب والسنة من غير تكييف ولا تحريف، ولا تشبيه، ولا تعطيل، ولا تمثيل
«Его слова: “Милостивый над троном истава”, и речь об этом уже приводилась ранее в суре “аль-Араф”, и нет смысла возвращаться к этому снова. Самый лучший путь в этом вопросе — путь праведных предшественников иследование тому, что приходит об этом в Книге и Сунне: без придания образа, без искажения, без сравнения, уподобления и опустошения».
Также ссылку на аят из суры «аль-Араф» имам ибн Касир оставляет в толковании к аяту из суры «Рад»: «Затем истава над троном»[63]. Поэтому, чтобы лучше понять позицию имама, обратимся к его толкованию этого аята. Тафсир этого аята емкий и содержательный, что позволяет нам сделать вывод, что ибн Касир не любил углубляться в толкования аятов о божественных атрибутах. В этом мы видим осторожность, проявляемую имамом ибн Касиром.
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Затем истава над троном»[64]:
وَأَمَّا قَوْلُهُ تَعَالَى: {ثُمَّ اسْتَوَى عَلَى الْعَرْشِ} فَلِلنَّاسِ فِي هَذَا الْمَقَامِ مَقَالَاتٌ كَثِيرَةٌ جِدًّا، لَيْسَ هَذَا مَوْضِعَ بَسْطِهَا، وَإِنَّمَا يُسلك فِي هَذَا الْمَقَامِ مَذْهَبُ السَّلَفِ الصَّالِحِ: مَالِكٌ، وَالْأَوْزَاعِيُّ، والثوري، وَاللَّيْثُ بْنُ سَعْدٍ، وَالشَّافِعِيُّ، وَأَحْمَدُ بْنُ حَنْبَلٍ، وَإِسْحَاقُ بْنُ رَاهَوَيْهِ وَغَيْرُهُمْ، مِنْ أَئِمَّةِ الْمُسْلِمِينَ قَدِيمًا وَحَدِيثًا، وَهُوَ إِمْرَارُهَا كَمَا جَاءَتْ مِنْ غَيْرِ تَكْيِيفٍ وَلَا تَشْبِيهٍ وَلَا تَعْطِيلٍ. وَالظَّاهِرُ الْمُتَبَادَرُ إِلَى أَذْهَانِ الْمُشَبِّهِينَ مَنْفِيٌّ عَنِ اللَّهِ، فَإِنَّ اللَّهَ لَا يُشْبِهُهُ شَيْءٌ مِنْ خَلْقِهِ، وَ {لَيْسَ كَمِثْلِهِ شَيْءٌ وَهُوَ السَّمِيعُ الْبَصِيرُ} .
«Что касается слова Всевышнего: “Затем истава над троном”, то у людей в отношении этого имеется много мнений, и я считаю, что тут не место для их упоминания. Мы же идем в этом вопросе по пути праведных предшественников: имамов Малика, аль-Авзаи, ас-Саури, Лейса, аш-Шафии, Ахмада, Исхака ибн Рахавейха и других имамов мусульман прошлого и настоящего. Этот метод заключается в принятии этих аятов так, как они пришли, без придания образа, без уподобления и без опустошения. Буквальное указание, приходящее на ум уподобляющих (мушаббиха), отрицается в отношении Аллаха, потому что Он не подобен ничему из Своих творений: “Нет ничего подобного Ему, и Он — Слышащий, Видящий”[65]».
Обратите внимание на то, как ибн Касир говорит, что внешнее и буквальное указание, которое приходит на ум уподобляющих, отрицается от Аллаха.
Если скажут, что ибн Касир говорит приходящее на ум «мушаббиха», а мы не являемся «мушаббиха», то мы ответим, что это — игра слов. Ибн Касир в своем высказывании, помимо прочего, характеризует «мушаббиха» как людей, которые верят в буквальный смысл текста таким образом, как приходит им на ум. Он имеет в виду, что каждый, кто верит в буквальный смысл текста таким образом, как он приходит на ум, является «мушаббиха». Мы не отрицаем, что слово «захир» может иметь различные толкования, потому что, например, были ученые, которые принимали «захир» в том смысле, который подобает Аллаху. И в то же время не все, что приходит на ум, обязательно является буквальным смыслом слова. Но «захир» и вера в него как в буквальное указание, которое приходит ум, было свойственно только «мушаббиха».
Что касается саляфитов, то они, как и «мушаббиха», считают, что атрибуты Аллаха нужно понимать «захиром» — верить в буквальный смысл, который приходит на ум. Иногда они говорят об этом открыто, а иногда призывают к этому иными словами.
Шейх саляфитов Мухаммад Амин аш-Шанкыти пишет:
اعلم أنه غلط في هذا خلق لا يحصى كثرة من المتأخرين فزعموا أن الظاهر المتبادر السابق إلى الفهم من معنى الاستواء واليد مثلاً في الآيات القرآنية هو مشابهة صفات … جاء هؤلاء الجهلة من المتأخرين ، فزعموا أن الله أطلق على نفسه الوصف بما ظاهره المتبادر منه لا يليق
«Знай же, что бесчисленное количество поздних ученых впали в заблуждение и стали утверждать, что буквальное указание, которое приходит на ум, в смыслах таких атрибутов, как “истава” или “аль-йяд” и подобных — это уподобление атрибутам созданных. Явились эти невежды из числа поздних ученых и стали утверждать, что Аллах описал Себя тем, буквальный смысл чего, что приходит на ум, не подобает Ему»[66].
Это — один примеров согласия саляфитов с «мушаббиха». Они считали, что отрицание буквального указания, приходящего на ум, является ошибкой со стороны поздних ученых, как заявляет об этом Мухаммад Амин аш-Шанкыти в прямой форме. Большинство саляфитов разделяют эти убеждения и пытаются оправдать слова ибн Касира так, чтобы они не вредили репутации их идеологии.
Аль-Йяд
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Рука Аллаха — над их руками»[67]:
{يد الله فوق أيديهم} أي: هو حاضر معهم يسمع أقوالهم ويرى مكانهم، ويعلم ضمائرهم وظواهرهم، فهو تعالى هو المبايع بواسطة رسوله
«Его слова: “Рука Аллаха — над их руками”, означаются, что Он присутствует с ними, слышит их речи и видит их положение; Он знает явное и скрытое, и Он, Всевышний — Тот, Кто принимает их присягу посредством Своего Посланника (да благословит его Аллах и приветствует)».
Аль-Айн
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Он поплыл у Нас на Глазах»[68]:
وقوله: {تجري بأعيننا} أي: بأمرنا بمرأى منا وتحت حفظنا وكلاءتنا
«Его слова: “Он поплыл у Нас на Глазах”, то есть с Нашим велением, защитой и наблюдением».
Аль-Ваджх
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Каждая вещь погибнет, кроме Его Лика»[69]:
إخبار بأنه الدائم الباقي الحي القيوم الذي تموت الخلائق ولا يموت
«Он сообщает, что Он — Вечный и Постоянный, Живой, не Нуждающийся в Своем Существовании ни в чем, Который умерщвляет созданных, а Сам не умирает».
Ибн Касир и его толкования возвышенности в Коране
Ибн Касир пишет в толковании аята «Он — Возвышенный, Великий»[70]:
وهو العلي العظيم كقوله: {وهو العلي الكبير} وكقوله] (١) : {الكبير المتعال} وهذه الآيات وما في معناها من الأحاديث الصحاح الأجود فيها طريقة السلف الصالح إمرارها كما جاءت من غير تكييف ولا تشبيه.
«“Он — Возвышенный, Великий”. Так же, как Он сказал: “Он — Великий, Превознесшийся”[71], и как Его слова: “Ведь Он — Возвышенный, Великий”[72]. Лучшим в отношении этих и других подобных по смыслу аятов, а также достоверных хадисов, будет путь праведных предшественников: понимать их так, как они пришли — без придания образа и без уподобления».
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Он — Одолевающий, над Своими рабами»[73]:
{وهو القاهر فوق عباده} أي: هو الذي خضعت له الرقاب، وذلت له الجبابرة، وعنت له الوجوه، وقهر كل شيء ودانت له الخلائق، وتواضعت لعظمة جلاله وكبريائه وعظمته وعلوه وقدرته الأشياء، واستكانت وتضاءلت بين يديه وتحت حكمه وقهره
«Его слова: “Он — Одолевающий, над Своими рабами”, то есть перед Ним склонили шеи, смирились перед Ним тираны, и Он обладает властью над всем. Все создания преклоняются перед Его величием, высочеством и мощью над всякой вещью. Все перед Ним ничтожно и незначительно, и все находится под Его решением и властью».
Обратите внимание на то, как аят, в котором говорится, что Аллах «Над Своими рабами», ибн Касир сводит к тому, что Аллах возвышен Своей властью и величием.
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Он — Возвышенный, Великий»[74]:
وقال وهو الكبير المتعال” فكل شيء تحت قهره وسلطانه وعظمته لا إله إلا هو ولا رب سواه لأنه العظيم الذي لا أعظم منه العلي الذي لا أعلى منه
«Его слова: “Он — Возвышенный, Великий”: Всякая вещь под Его подчинением, властью и величием. Нет божества, кроме Него, и нет Господа, кроме Него, ведь Он — Величественный, величественнее над Ним нет никого, и Он — Возвышенный, возвышеннее над Ним нет никого».
Ибн Касир пишет в толковании аята: «Хаман! Разожги огонь над глиной и построй для меня башню, чтобы я смог подняться к Богу Мусы. Но я думаю, что он лжет»[75]:
إنما أراد بهذا أن يظهر لرعيته تكذيب موسى فيما زعمه من دعوى إله غير فرعون
«Фараон хотел показать своему народу, что Муса лгал, в своем утверждении, что существует другой Бог, кроме фараона».
Изучив толкования ибн Касира аятов об атрибутах, включая те, что вызывают споры между учеными Ахлю-Сунна и саляфитами, мы приходим к очевидному выводу, что он придерживался точки зрения первых и практически никогда не высказывает позицию последних. Примеры, которые мы рассмотрели, показывают, что ибн Касир в своих толкованиях всегда оставался в рамках ашаритской идеологии, не допуская крайних и антропоморфных идей. Он был таким же ашаритом, как и его предшественники, среди которых имам аль-Байхаки, ибн Асакир и аль-Багави, которые придерживались концепции исбат.
Некоторые возражения, распространяемые относительно убеждений ибн Касира, а также отведение сомнений по этим вопросам
Возражение 1: деление пути аль-Ашари на три вида
Имам Абуль-Хасан аль-Ашари в течение 40 лет был мутазилитом, а затем покаялся и стал суннитом[76], и это — исторический факт. Однако саляфиты распространяют идею о том, что после покаяния, о котором говорят все ученые, имам аль-Ашари покаялся еще раз. Согласно их представлениям, сначала имам аль-Ашари придерживался мутазилитской акыды, затем, после публичного покаяния и диспутов, он стал придерживаться той акыды, которой придерживались много веков ашариты, а затем отошел и от этого, став придерживаться тех убеждений, которые исповедует ибн Таймийя и саляфитские шейхи. Последние называют это «третьим этапом» в жизни аль-Ашари. Мы же заявляем, что это утверждение бездоказательно.
Для аргументации своих слов саляфиты опираются на слова имама ибн Касира. Но если прочитать их внимательно, то становится ясно, что ни о каком повторном покаянии речи не идет.
Ибн Касир пишет:
ذكروا للشيخ أبي الحسن الأشعري ، رحمه الله ، ثلاثة أحوال ، أولها : حال الاعتزال ، التي رجع عنها لا محالة ، والحال الثاني : إثبات الصفات العقلية السبعة ، وهي : الحياة ، والعلم ، والقدرة ، والإرادة ، والسمع ، والبصر ، والكلام ، وتأويل الجبرية كالوجه ، واليدين ، والقدم ، والساق ، ونحو ذلك ، والحال الثالثة : إثبات ذلك كله من غير تكييف ، ولا تشبيه ، جريا على منوال السلف ، وهي طريقته في الإبانة التي صنفها آخرا ، وشرحه القاضي الباقلاني ، ونقلها أبو القاسم ابن عساكر ، وهي التي مال إليها الباقلاني ، وإمام الحرمين ، وغيرهما من أئمة الأصحاب المتقدمين ، في أواخر أقوالهم ، والله أعلم.
«Упомянули, что у шейха Абуль-Хасана аль-Ашари (да смилуется над ним Аллах) было три состояния.
1. Мутазилизм, от которого он отказался, и в этом нет никаких сомнений.
2. Подтверждение (исбат) семи (смысловых) атрибутов, которые утверждаются на основе разума и священных текстов. Это такие атрибуты: Жизнь, Знание, Могущество, Воля, Слух, Видение, Речь, а также аллегорическое толкование сыфатов аль-хабария, которые устанавливаются только священным текстом: “ваджх”, “йадайн”, “кадам”, “сак” и подобные этому.
3. Подтверждение (исбат) всего этого, без придания образа, без уподобления, следуя пути саляфов. И это его путь в книге “Аль-Ибана”, которую он собрал в конце. Ее прокомментировал аль-Бакилляни, и привел Ибн Асакир. И это то, к чему склонились аль-Бакилляни, имам аль-Харамайн (аль-Джувейни) и другие из предшествующих имамов в их последнем мнении. И Аллаху известно лучше»[77].
Согласно ибн Касиру, отличие второго и третьего состояния имама аль-Ашари лишь в том, что во втором состоянии он аллегорически истолковывал такие тексты муташабихат, как «ваджх» (Лик), «йадайн» (Руки), «айн» (Глаз), а в третьем состоянии он отказался от толкования и утверждал их в качестве атрибутов Аллаха, без придания образа и без уподобления. На каком основании делается вывод, что имам повторно покаялся и принципиально поменял свои убеждения?
Если скажут, что ибн Касир говорит о «трех» состояниях имама аль-Ашари, то мы ответим, что он говорит о трех состояниях, но не говорит, что третье состояние имама было достигнуто путем повторного покаяния от второго состояния. Это важный нюанс. Методы тавиля и исбата — легитимные ашаритские методы, которые отмечаются учеными как два метода внутри ашаритского мазхаба.
Имам Нуман ибн Махмуд аль-Алюси пишет:
وقال غير واحد: والأشاعرة من حيث هم يسمون أيضاً الصفاتية، لإثباتهم صفات الله تعالى القديمة، ثم افترقوا في الألفاظ الواردة في الكتاب والسنة، كالاستواء والنزول والإصبع واليد والقدم والصورة وغيرها فرقتين: فرقة تؤول جميع ذلك على وجوه محتملة. وفرقة لم تتعرض للتأويل ولا صاروا إلى التشبيه، ويقال لهؤلاء الأشعرية الأثرية
«Сказал, и ни один ученый, что ашариты назывались “сыфатитами” поскольку они подтверждали Аллаху извечные атрибуты. Затем они разошлись во мнениях относительно таких слов, которые приходят в Коране и Сунне, как истава, нузуль, исба, йяд, кадам, сурат и других, на две группы: первая группа толковала их согласно приемлемым смыслам арабского языка, а вторая группа не прибегала ни к толкованию, ни к ташбиху, и этих ашаритов называли асаритами».
Об этом также пишет имам Салахуддин ас-Сафади[78], Такиюддин аль-Макризи[79] и другие. Также обратите внимание, что все ашариты изначально назывались «сыфатитами» из-за того, что они подтверждали атрибуты. Это значит, что сама методология таъвиля как состояние, которой следовал имам аль-Ашари, не означала, что имам аль-Ашари не утверждал какие-либо атрибуты. Как можно представить, что имам аль-Ашари, оставив таъвиль, отрекся от ашаризма, чтобы вернуться к тому же самому ашаризму? В этот абсурд предлагают поверить саляфиты! Поэтому «второе покаяние» имама аль-Ашари — это ложь, которую саляфиты пытаются доказать, используя слова ибн Касира неправомерно.
Возражение 2: ашариты толкуют «истива» как «иставля». Ибн Касир возражает этому
Толкование «истава» как «иставля» можно перевести как «овладел». Некоторые наши оппоненты в категоричной форме заявляют, что у слова «истава» в арабском языке нет вообще значения «иставля» (овладение). И в таком случае данное толкование будет ложным уже в основе. На самом же деле «иставля» (овладел) это один из смыслов слова «истава». Об этом пишет имам ат-Табари в своем «Тафсир». [80] Однако, то что «иставля» одно из значений слова «истава» еще не значит, что это толкование подходит для аята об «истава». Часть ашаритов действительно считала неприемлемым толкование «истава» как «иставля» (овладел) и среди них имам Ибн Касир.
Если саляфит в своем возражении имеет в виду, что все ашариты интерпретировали «истава» как «иставля», а ибн Касир отклонился от мнения ашаритов, то он солгал. Отказ от такой интерпретации можно найти в трудах самого имама аль-Ашари[81]. Позже это толкование было отвергнуто такими учеными-ашаритами, как Абу Мансур ибн Аби Айюб (ученик ибн Фурака), Абу Бакр аль-Байхаки, Джалалуддин ас-Суюти и другие. Если же он имеет в виду, что некоторые ашариты понимали «истава» как «иставля», а другие ашариты не принимали эту интерпретацию, включая ибн Касира, то он будет прав. Однако часто саляфиты, пытаясь ввести в заблуждение, говорят, что отрицание ибн Касиром толкования «иставля» противоречит учению ашаритов, что, конечно же, не так. Имам аль-Ашари отмечает, что это толкование использовали мутазилиты[82]. Критика этого толкования не была направлена против ашаризма, но была направлена против мутазилизма.
Это обосновывается тем, что имам ибн Касир хвалил тех ученых-ашаритов, которые использовали «иставля» как толкование для «истава». Например, имам Бадруддин ибн Джама’а защищает данное толкование и отвечает на его критику в своей книге «Идах ад-далиль»[83]. Имам ибн Касир описывает Бадруддина ибн Джама’а титулом «шейхуль Ислам», говоряя, что он превзошел своих сверстников, и также называя его труды полезными и приносящими пользу[84]. Это означает, что данный вопрос для ибн Касира не был знаком равенства между ашаризмом и мутазилизмом.
Возражение 3: ибн Касир утверждал что Аллах сидит на Троне
Мы скажем, что это возражение ложно, поскольку ни в одном аяте, в котором упоминается об «улюв» (возвышении) или об «истава», где было-бы наиболее уместно заявить о сидении Бога на троне, ибн Касир этого не делает. Тот, кто заявляет, что ибн Касир утверждает Аллаху сидение на Троне, должен продемонстрировать это из прямых и недвусмысленных высказываний ибн Касира. В качестве аргумента наши оппоненты приводят только то, что имам привел хадис, в котором утверждается подобное.
Ибн Касир пишет:
قال الطبراني: حدثنا أحمد بن زهير، حدثنا العلاء بن سالم، حدثنا إبراهيم الطالقاني، حدثنا المبارك، عن سفيان، عن سماك بن حرب، عن ثعلبة بن الحكم قال: قال رسول الله صلى الله عليه وسلم يقول الله تعالى للعلماء إذا جلس على كرسيه لفصل القضاء إني لم أجعل علمي وحكمي فيكم إلا وأنا أريد أن أغفر لكم ولا أبالي
«Сказал ат-Табарани, что ему рассказал Ахмад Ибн Зухейр, а ему — Аля Ибн Салим, а ему — Ибрахим ат Талакани, а ему — аль-Мубарак, который передал от Суфьяна от Симака Ибн Харба от Салябы ибн аль Хакама, что Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: “Скажет Аллах ученым, когда сядет на свой Престол для вершения Суда: “Я даровал вам Свои знания и мудрость, чтобы простить вам, и не оборачиваться ни к чему другому””»[85].
В своем «Тафсире» ибн Касир называет иснад этого хадиса хорошим[86]. Здесь необходимо внести важные примечания. Во-первых, не стоит делать поспешных выводов о взглядах и убеждениях имама только потому, что он приводит какой-то хадис. Вопросы веры очень личные и требуют осторожности, особенно когда речь идет о приписывании ученому каких-либо идей. В этих случаях необходимо руководствоваться только прямыми и недвусмысленными словами ученых.
Во-вторых, ибн Касир не ссылается на этот хадис в вопросе сидения Аллаха на Троне. В своей книге «Аль-Бидая ва ан-нихая» он приводит это сообщение в главе: «Упоминание о том, что сказано в словах Аллаха ученым в День Суда», а также в других книгах, где упоминает этот хадис. Попытка саляфитов представить ибн Касира как сторонника сидения Аллаха не подкреплена ясными и убедительными аргументами из его прямых высказываний.
В-третьих, слова ибн Касира о том, что иснад этого хадиса — хороший, не означает достоверность самого хадиса. Известно в науке хадисоведения, что достоверный иснад не говорит о достоверности хадиса. Порой мы можем обнаружить в «Тафсире» ибн Касира его оценки хадисов, что иснад хадиса — хороший, а сам хадис при этом имеет изъяны.
В-четвертых, ибн Касир ошибся в своем заявлении, что иснад данного хадиса — хороший. В своих книгах «Нихая филь фитан ва аль-маляхим» и «Тафсир» он допустил неточность, указав неправильное имя передатчика сообщения. Вместо Аля ибн Маслямы, как это приводится в оригинале у ат-Табарани, ибн Касир ошибочно упоминает Аля ибн Салима.
Эта ошибка очевидна, и это подмечают саляфитские шейхи. Например, салчфитский шейх Насируддин аль-Альбани говорит что данный хадис «мавду» (вымышленный), поскольку Аля ибн Масляма, который упоминается у ат-Табарани, известен тем, что вымышлял хадисы[87].
Исследователь книги «Даиф ат-таргиб ва ат-тархиб» пишет:
وأنا أخشى أن يكون تحرف اسم هذا المتهم، كما وقع في تفسير ابن كثير (العلاء بن سالم)، وهو خطأ نتج منه خطأ آخر، وهو قوله: “إسناده جيد”!
«Я боюсь, что произошло искажение этого обвиненного в измышлении хадисов (Аля ибн Маслямы) в “Тафсире” ибн Касира, и упоминается там, что он — Аля ибн Салим. И это ошибка, которая привела к другой ошибке ибн Касира, — заявлению о хорошем иснаде»[88].
Исследователи полагают, что ибн Касир ошибочно счел иснад хадиса хорошим, потому что неправильно указал имя одного из его передатчиков. Из-за этого он не распознал, что этот передатчик был обвинен во лжи. Саляфиты часто прибегают к этому хадису и оценке ибн Касира этого хадиса, зная об ошибке последнего, ведь эта ошибка играет им на руку. Но как же унизительно, когда человек использует явные ошибки ученых в своих корыстных целях!
В-пятых, имам Ибн Касир в книге «Аль-Бидая ва ан-нихая» заявил о том, что хадис — недостоверный.
Ибн Касир (да смилуется над ним Аллах) пишет:
قُلْتُ: وَلَا يَصِحُّ، وَلَوْ صَحَّ كَانَ الْمُرَادَ بِهِ الْعُلَمَاءُ الْعَامِلُونَ. وَاللَّهُ أَعْلَمُ
«Хадис недостоверный. А если и достоверно, то имеются ввиду практикующие ученые. А Аллах знает лучше».[89].
Здесь Ибн Касир прямо заявляет что данный хадис недостоверен. И это последнее, и наиболее верное мнение Ибн Касира по данному вопросу.
Возражение 4: ибн Касир поддерживает «Акыда аль-васатыя» своего шейха ибн Таймийи
Тот, кто читал «Акыда аль-васатыя» ибн Таймийи, знает, что в этой книге кратко излагаются основные положения, которые не противоречат учению ашаритов. Ибн Таймийя в своем труде стремится показать читателю срединный путь между крайностями заблудших сект. Этот метод не являлся новым, поскольку до шейха такую методологию использовал имам аль-Ашари в своей книге «Аль-Ибана».
Хафиз ибн Асакир часто рассматривает убеждения имама аль-Ашари в книге «Аль-Ибана» как «срединный путь» между двумя крайностями. Придерживаться середины важно, чтобы не стать частью какой-либо из крайностей, и этому принципу следовал и сам хафиз ибн Асакир в том представлении этого вопроса, в котором передается от имама аль-Ашари. Поэтому утверждение о том, что книга «Аль-Васатыя», лишь повторяющая идеи имама аль-Ашари и хафиза ибн Асакира, может противоречить ашаритам, является абсурдным.
В книге «Аль-Васатыя» ибн Таймийя не критикует ашаритов и их убеждения, а также не выступает против имама аль-Ашари. В этом труде он не использует общие выражения и утверждения относительно Аллаха и Его атрибутов. Мы отметим большее: если бы ибн Таймийя ограничился только теми убеждениями, которые он изложил в «Аль-Васатыя», ашариты не имели бы существенных причин критиковать его взгляды. Даже если ибн Касир и хвалил эту книгу своего шейха, то, вероятно, он делал это только потому, что не считал содержание конкретно этой книги противоречащей взглядам ашаритов.
В конечном счете дискуссии ибн Таймийи с ашаритами привели к тому, что ашариты приняли книгу «Аль-Васатыя». Это не означало, что они отказались от ашаризма или покаялись в своих убеждениях. Они лишь согласились с тем, что «Аль-Васатыя» соответствует взглядам ашаритов.
Ибн Касир пишет:
فتناظرا في ذلك، وشكر الناس من فضائل الشيخ كمال الدين بن الزملكاني، وجودة ذهنه، وحسن بحثه، حيث قاوم ابن تيمية في البحث، وتكلم معه، ثم انفصل الحال على قبول العقيدة، وعاد الشيخ إلى منزله معظما مكرما
«Затем ибн Таймийя и Камалудин ибн аз-Замалкани вступили в дискуссию, и люди высоко оценили заслуги последнего, его остроумие и тщательно проведенное исследование, когда тот спорил и вел разговор с ибн Таймийей. Дело закончилось тем, что ибн аз-Замалкани принял акыду (“Акыда аль-васатыя”), и ибн Таймийя вернулся домой почтенный и возвеличенный»[90].
Саляфиты отметили слова ибн Касира: «Ибн Таймийя вернулся домой почтенный и возвеличенный», увидев в этом похвалу и согласие с «Аль-Васатыя». Но они не увидели, как ибн Касир высказывается об ибн аз-Замалкани, подмечая его достоинства и остроумие, а также отзываясь о нем как об обладателе больших заслуг. Что касается почтенности, которым описывает ибн Касир своего шейха, это состояние ибн Таймийи после того, как ибн аз-Замалкани одобрил его взгляды.
Речь идет о том почтении, который ученый испытывает к своему оппоненту. Ошибочно воспринимать их дискуссию исключительно как противостояние. Камалуддин аз-Замалкани, несмотря на то, что писал опровержения на ибн Таймийю и дискутировал с ним, отзывался о нем с почтением, что было связано не с тем, что он отказался от своих убеждений, но с тем, что он не обнаружил противоречий между взглядами ашаритов и взглядами ибн Таймийи. Это подтверждается тем, что ибн аз-Замалкани смотрел на ибн Таймийю как на мутакалима, и, вероятно, это стало главной причиной восхваления и возвеличивания личности последнего. Камалуддин ибн аз-Замалкани говорил про ибн Таймийю: «Он — довод мутакаллимов!»[91]
И если ашаритские имамы согласились с «Аль-Васатыя», а в ибн Таймийе они видели мутакаллима, то нет ничего удивительного в том, что и имам ибн Касир придерживался такого же мнения. Согласитесь, зачем имаму ибн Касиру восхвалять книги по акыде, которые противоречат взглядам имама аль-Ашари и его последователей, после того, как он назвал их приверженцами наиболее правильного пути и мазхаба в вопросах убеждений? Это означает, что любая книга по акыде, в том числе «Аль-Васатыя», могла быть восхвалена ибн Касиром лишь в том случае, если она не противоречила основам убеждений имама аль-Ашари.
Возражение 5: ибн Касир благодарит Аллаха за то, что услышал книги имама ад-Дарими
Саляфиты готовы ухватиться за любую возможность, чтобы причислить имама ибн Касира к своему мазхабу. Порой они делают весьма странные выводы, например, утверждают, что ибн Касир выразил благодарность Аллаху за то, что услышал книги ад-Дарими. Из этого они делают вывод, что он разделял все убеждения имама ад-Дарими.
Ибн Касир пишет:
قلت: ووقع لي سماعهما أيضا، ولله الحمد والمنة
«Я скажу: и довелось мне также услышать две книги имама ад-Дарими. И вся хвала Аллаху и благодарность»[92].
Это заявление не выдерживает критики. В эпоху ибн Касира было большим успехом получить редкую книгу; некоторые книги не попадали на определенные исламские континенты, и ученым приходилось совершать путешествия, чтобы их найти, в то время как другим же было не так сложно их встретить. И если ученые находили редкую книгу, они воздавали хвалу Аллаху за то, что Он дал им возможность расширить свои научные познания. Можно сказать, что это было привычкой ибн Касира — восхвалять Аллаха за то, что ему доводилось столкнуться с редкими книгами.
Ибн Касир пишет:
وقد وقع لنا روايته بكماله، ولله الحمد والمنة
«До нас дошла полная версия этой книги (“Муснад” имама Ахмада). И вся хвала Аллаху и благодарность»[93].
Также ибн Касир благодарит Аллаха за то, что слышал книгу «Даляиль ан-нубуват» ашаритского имама аль-Байхаки[94] и книгу «Аль-Арбаин ат-Таия» другого ашаритского ученого Абу аль-Футуха ат-Таи[95]. Иногда имам писал: «Все хвала Аллаху и благодарность», в качестве завершения какой-либо темы[96], поскольку это одна из его благородных литературных привычек. Попытка представить его восхваления Аллаха как исключительный подход к трудам имама ад-Дарими или как одобрение всего, что приводится в его книге, есть ни что иное, как попытка ввести людей в заблуждение.
Возражение 6: ибн Касир хвалит книгу «Сунна» ибн Аби Асыма
Ибн Касир пишет:
له مصنفات في الحديث كثيرة، منها كتاب ” السنة ” في أحاديث الصفات على طريقة السلف
«У ибн Аби Асыма есть множество трудов в хадисе, из них “Ас-Сунна”, в котором собраны хадисы об атрибутах. составленный по методологии праведных предшественников».
Саляфиты утверждают, что раз ибн Касир признал, что эта книга составлена по методологии праведных предшественников, то он должен согласиться со всем, что в ней изложено, включая как достоверные, так и слабые и даже вымышленные хадисы. Но это, конечно же, абсурдное утверждение. Из слов ибн Касира не следует, что он разделял все убеждения, изложенные в книге «Ас-Сунна» ибн Аби Асыма. Это можно понять, проведя сравнительный анализ. Например в «Ас-Сунна» приводится толкование аята: «Возможно, твой Господь поднимет тебя (в вечной жизни) на Славное место»[97], от Муджахида, что он сказал: «Посадит рядом с собой на трон»[98].
Однако в «Тафсире» ибн Касира мы находим другое толкование этого аята. Он считает, что речь идет о «шафаате» (заступничестве), а мнение Муджахида, согласно которому Аллах усадит Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) на трон, даже не было упомянуто. Более того, в другой книге имам ибн Касир вовсе критикует асар Муджахида.
Ибн Касир пишет:
ومثل هذا لا ينبغي قبوله إلا عن معصوم، ولم يثبت في هذا حديث يعول عليه، ولا يصار بسببه إليه، وقول مجاهد، وغيره في هذا: إنه المقام المحمود ليس بحجة بمجرده، وكذلك ما روي عن عبد الله بن سلام لا يصح، ولكن قد تلقاه جماعة من أهل الحديث بالقبول، ولم يصح إسناده إلى ابن سلام. والله سبحانه أعلم بالصواب
«Подобные этому мнения могут быть взяты только от того, кто защищен от ошибок. Нет ни одного достоверного хадиса, на основании которого мы должны были бы принять это мнение. И мнение Муджахида, а также других, что их толкование и есть смысл данного аята, само по себе не может выступать в качестве полноценного доказательства. Что касается передачи от Абдуллаха ибн Саляма, то у нее нет достоверной цепочки. Да, группа людей хадиса ее признали, но это не отменяет того факта, что сама цепочка недостоверна»[99].
Мы видим, что саляфиты искажают смысл слов ибн Касира, преподнося их таким образом, словно он соглашается со всеми высказываниями, упомянутыми в этой книге. Правильный же смысл слов ибн Касира заключается в том, что ибн Аби Асым цитировал асары праведных предшественников в книге «Ас-Сунна» и, тем самым, следовал их методологии. Не обязательно, что все убеждения, представленные в этой книге, соответствуют известным убеждениям Ахлю-Сунна и убеждениям самого ибн Касира.
Во-вторых, следует знать, что относительно книг ашаритов ибн Касир неоднократно употребляет подобные высказывания. Например, нечто подобное он говорит о книге «Ас-Сунна» ашаритского ученого Абу Таййиба ат-Табари.
Ибн Касир пишет:
وَلَهُ كِتَابٌ فِي السُّنَّةِ وَشَرْحِهَا، وَذَكَرَ طَرِيقَةَ السَّلَفِ الصَّالِحِ فِي ذَلِكَ
«У него есть книга о “Сунне” и комментарии к ней, и он упомянул в ней методологию праведных предшественников»[100].
Возражение 7: ибн Касир порицает ибн Хазма за его аллегорические толкования (тавиль)
Ибн Касир пишет:
والعجب كل العجب منه أنه كان ظاهريا حائرا وكان مع هذا من أشد الناس تأويلا في باب الأصول، وآيات الصفات وأحاديث الصفات، لأنه كان أولا قد تضلع من علم المنطق
«Самое удивительное от него, что он был захиритом, запутавшимся в вопросах отвлетвлений. <…> Вместе с этим, он был строгим приверженцем таъвиля в разделе основ, аятов и хадисов об атрибутах, поскольку первым делом он взял знания из науки мантык»[101].
Саляфиты утверждают, что ибн Касир порицал имама ибн Хазма по причине его таъвиля, в то время как мы видим, что на самом деле он порицает лишь мантык (логику), который и послужил основой ошибок имама. И далее ибн Касир приводил об этом имаме высказывания ученых, из которых следовало, что он являлся мутазилитом[102].
Мы отмечали, что отношение ибн Касира к тем, кто занимается таъвилем сыфатов, менялось в зависимости от того, был ли этот ученый мутазилитом или из числа Ахлю-Сунна. Отвергать определенные таъвили или таъвили определенного ученого не означает выступать против таъвиля как метода в целом. Например, в биографии имама Ахмада, бн Касир упоминает его толкование, которое приводит имам аль-Байхаки.
Ибн Касир пишет:
روى البيهقي عن الحاكم عن أبي عمرو ابن السمّاك عن حنبل أنَّ أحمد بن حنبل تأوّلَ قوله تعالى: ( وَجَاءَ رَبّكَ ) أنَّه جاء ثوابه ، ثمَّ قال البيهقي: وهذا إسناد لا غبار عليه
«Передал аль-Байхаки от аль-Хакима, он — от Абу Амра ибн ас-Саммака, а он — от Ханбаля, что Ахмад ибн Ханбаль аллегорически толковал слова Аллаха: “И придет твой Господь”[103], как ниспослание Его награды. Затем аль-Байхаки сказал: “В достоверности этого иснада нет и тени сомнений”»[104].
Стоит отметить, что Ибн Касир не дает никаких критических замечаний к этому толкованию. Как мы уже отмечали, ибн Касир описывает Вазира ибн Хубайру как ученого, который был на убеждениях праведных предшественников. Из известных высказываний ибн Хубайры в вопросах убеждений: «Таъвиль лучше, чем ташбих»[105].
Несомненно, ибн Касир исповедовал аналогичные взгляды и понимал разницу таъвиля, который передается от Ахлю-Сунна, и тавиля в понимании мутазилитов. И даже если он относился критически к таъвилям мутазилитов, то не относился столь критически к таъвилям ученых Ахлю-Сунна. Даже если предположить, что Ибн Касир отрицал любые иносказательные толкования, он всё равно остается последователем ашаритского мазхаба. И тот, кто утверждает, что отрицание иносказательных толкований противоречит пути имама аль-Ашари, лжет.
Мы узнали ибн Касира как ученого, который называл себя ашаритом. Он хвалил ашаритских ученых и их книги, посещал их собрания, обучался у них, а также считал правильным путь имама аль-Ашари и его ближайших учеников. Мы выяснили, что ибн Касир был лишен фанатизма и в своих толкованиях избегал любых антропоморфных трактовок. Мы разобрали основные претензии саляфитов к убеждениям ибн Касира и выяснили, что многие из этих претензий рассчитаны на необразованных людей, далеких от науки. Мы увидели подлинный саляфизм таким, какой он есть: утрированным, передергивающим и искажающим. Мы постарались доступно объяснить убеждения имама ибн Касира и показать разницу между его взглядами и принципами с одной стороны, и взглядами современных саляфитов, о которых они предпочитают не говорить, — с другой. Каждый разумный, вдумчивый и искренний человек найдет в этой статье повод для размышлений.
Его смерть
Историки сошлись во мнении, что ибн Касир умер в Дамаске в 774 году по хиджре в месяц шабан. Он был похоронен на кладбище суфиев, по своему завещанию, возле могилы ибн Таймийи[106]. Дамаск оплакивал своего сына, имама ибн Касира, устроив пышные похороны в знак признания его величия, знаний, благочестия, трудов, и заслуг. Все мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение.
[1] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/31).
[2] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/31).
[3] «Аль-Манхаль ас-сафи» (2/414).
[4] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/32).
[5] «Шазарат аз-захаб» (6/231).
[6] «Зайль табакат аль-хуффаз», стр. 361.
[7] «Умдат ат-тафсир» (1/5).
[8] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/189).
[9] Там же (14/314).
[10] Там же.
[11] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/235).
[12] Там же.
[13] «Ад-Дурар аль-камина» (1/400).
[14] «Ибн Касир: муфассир, муаррих, факих», стр. 186.
[15] «Муснад» Ахмада (2/265).
[16] «Аль-Муджам аль-мухтас».
[17] «Ад-Дурар аль-камина» (1/380).
[18] «Аль-Манхаль ас-сафи».
[19] «Нуджум аз-захира» (11/123).
[20] «Зайль табакат аль-хуффаз», стр. 381.
[21] «Бидая ва ан-нихая» (14/109).
[22] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/131).
[23] Там же.
[24] «Шазарат аз-захаб» (6/321).
[25] Игра слов: «ша’р» означает волосы, созвучно с корнем слова «ашарит». — прим. пер.
[26] «Ад-Дурар аль-камина» (1/58).
[27] «Акаид ас-саляфу салих фи аяти ва ахадиси сифат» Аделя аль-Каяли.
[28] «Лявами аль-анвар» Мухаммада ас-Саффарини, стр. 73.
[29] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин», стр. 208.
[30] Там же, стр. 593.
[31] Там же, стр. 427.
[32] «Шарху-ль-Акыдати ат-Тахавийати», стр. 289.
[33] «Тафсир ибн Аби аль-Изз» т. Аль-Асмари, мукаддима. (с. 120)
[34] Атрибуты, на которые указывает разум. — прим. ред.
[35] Атрибуты, которое пришли в Коране и Сунне. — прим. ред.
[36] «Табакатуль-фукаха аш-шафиийин», стр. 427.
[37] «Джам аль-джуюш ва дасакир», стр. 147.
[38] «Замм аль-калям» (5/412).
[39] «Сияр алям ан-нубаля» (17/557).
[40] «Табакатуль фукаха аш-Шафиийин», стр. 426.
[41] Верховный судья. — прим. пер.
[42] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/131).
[43] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин» (2/203).
[44] «Тафсир аль-Куръан аль-азым» (4/423).
[45] «Тафсир аль-Куръан аль-азым».
[46] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин», стр. 226.
[47] «Табиин казиб аль-муфтари».
[48] «Шарх аль-ибана мин усуль ад-дияна» (15/61).
[49] «Аль-Ибана», стр. 456 («Дар аль-Фадыля»).
[50] Там же.
[51] «Таликат аля фатх аль-Бари».
[52] «Аль-Ибана», стр. 70. (Т. Салих аль-Усейми).
[53] «Аль-Мунтазам» ибн аль-Джаузи, стр. 47.
[54] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин».
[55] «Аль-Бидая ва ан-Нихая» (12/250).
[56] «Зайль табакат аль-ханабиля» (2/154).
[57] Там же.
[58] «Табакат аш-шафиия аль-кубра» (10/398).
[59] Коран, 2:29.
[60] «Акавиль ас-сиккот» (1/127).
[61] «Шарх акыда аль-васатыя» (3/23).
[62] Коран, 20:5.
[63] Коран, 13:2.
[64] Коран, 7:54.
[65] Коран, 42:11.
[66] «Адва аль-баян» аш-Шанкити (2/26).
[67] Коран, 48:10.
[68] Коран, 54:14.
[69] Коран, 28:88.
[70] Коран, 2:255.
[71] Коран, 13:9.
[72] Коран, 34:23.
[73] Коран, 6:18.
[74] Коран, 22:62.
[75] Корна, 28:38.
[76] «Табиин казиб аль-муфтари», стр. 128.
[77] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин» (1/210).
[78] «Вафи биль-вафаят» (20/141).
[79] «Аль-Маваиз валь-итибар би зикри аль-хутат валь-асар» (4/195).
[80] «Тафсир» ат-Табари (2/29).
[81] «Макалят аль-Исламиийин» (1/285).
[82] Там же.
[83] (с. 137)
[84] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (18/357).
[85] «Нихая филь фитан» (2/12).
[86] «Тафсир аль-Куръан аль-азым» (3/141).
[87] «Даиф ат-таргиб ва ат-тархиб» (1/41).
[88] Там же.
[89] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (19/491).
[90] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (18/53).
[91] «Аль-Манхаль ас-сафи» (1/361).
[92] «Табакатуль фукаха аш-шафиийин», стр. 178.
[93] Там же, стр. 105.
[94] Там же, стр. 796.
[95] Там же, стр. 551.
[96] Там же, стр. 124.
[97] Коран, 17:79.
[98] «Ас-Сунна» ибн Аби Асыма (1/305).
[99] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (19/490).
[100] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (15/518).
[101] Там же (12/113).
[102] Там же.
[103] Коран, 89:22.
[104] «Аль-Бидая ва ан-нихая» (14/386).
[105] «Зайль табакат аль-ханабиля» (2/154).
[106] «Рад аль-вафир» ибн Насируддина, стр. 92.
